Нью-Йорк. 2018 год. Июль.
Встреча делегаций пяти стран, постоянных членов Совета Безопасности ООН, по вопросам контроля за соблюдением КБТО, проходила в одном из помещений здания ООН, предназначенного для таких форматов.
От каждой делегации был выступающий с докладом. Между очередными выступлениями запланировали кофе-брейк, на котором Сергей хотел осуществить первый контакт с Майклом Паркинсоном. Для этого Акулов придумал повод и ждал только удобного момента подойти к нему.
Майкл Паркинсон был сорокалетним, не высокого роста, абсолютно лысый и с пронзительными карими глазами за большими ресницами, которые сильно контрастировали на его лице с головой как бильярдный шар. Одет он был в безупречно сидящий на нём темно-серый классический мужской костюм и белую рубашку с галcтуком от Brioni, всё согласно дресс-коду встречи. На ногах была обувь из коллекции Brioni. Паркинсон держался особняком от американских коллег, что облегчало задачу Сергею начать разговор с ним.
Акулов выбрал момент, когда американец пил кофе и листал какой-то журнал во время кофе-брейка, сидя за отдельным столиком в стороне от общающихся участников встречи. Сергей хорошо говорил по-английски, который выучил и совершенствовал с носителями языка в служебных командировках. Он подошёл к столику, за которым сидел Паркинсон и попросил разрешения присесть. В руке Сергей держал чашку кофе. Тот любезно согласился на соседство за столиком. Некоторое время они сидели молча. Американец читал журнал, Сергей пил кофе и смотрел в iPhone, который держал в руке, листая непринуждённо ленту Facebook.
– Простите, Майкл Паркинсон, если не ошибаюсь? – прервал молчание Сергей.
Паркинсон закрыл журнал и внимательно посмотрел на Сергея.
– Нет, не ошибаетесь, меня действительно зовут Майкл Паркинсон, – ответил американец.
– Меня зовут Сергей Акулов, я из делегации России. Мы с вами коллеги. Я биохимик. Три года назад прочитал вашу научную работу по различию биохимического состава гепатоцитов, культивированных на искусственных матрицах. Дело в том, что это тема моей докторской диссертации. Это научная степень такая у нас в России, – сказал Сергей.
– Я знаю, что такое доктор наук, – сказал Майкл.
– Для меня, то что вы здесь, большая удача, – продолжал Сергей. – Можем ли мы как-то поговорить с вами на эту тему? Ну, например, вечером можно поужинать где-нибудь. Я приглашаю.
Паркинсон посмотрел на часы, потом на Сергея.
– Простите…, – начал с вопросом в глазах Майкл.
– Сергей, – напомнил Акулов, понимая, что американец не запомнил русское имя.
– Да, простите Сергей, давайте сделаем так, – сказал Паркинсон. – Сегодня у меня вечером уже назначена встреча. А вот завтра. Есть такой ресторан Mari Vanna. Там великолепная русская кухня. Я люблю вашу еду. Он откроется в 12.00. Давайте в 13.00 пообедаем и пообщаемся.
– Неожиданно приятно слышать, – сказал Сергей. – Это я про согласие пообщаться в первую очередь и про еду во вторую.
– Ну, вот и договорились, – сказал Паркинсон. – Кажется пора в зал. Время перерыва закончится через пять минут.
Сергей и Паркинсон встали из-за столика и направились в зал, где должна была продолжиться встреча делегаций стран – постоянных членов Совета Безопасности ООН.
Нью-Йорк. 2018 год. Июль.
На следующий день, после встречи в стенах ООН с Майклом Паркинсоном, Сергей, как и договорились, приехал в ресторан Mari Vanna. У входа его встретил метрдотель, который, узнав имя, сообщил, что его уже ждут и проводил до столика, за которым расположился Майкл Паркинсон.
