– Ну что дружочек, что скажешь о нашем маленьком садике? – Она спросила, усаживаясь на скамью рядом с Робом, вынудив его подвинуться в сторону.
Перед ответом, он ещё раз обвел взглядом это милое местечко. – Думаю, что это одно из наилучших мест для позитивных мыслей, не хватает здесь, пожалуй, лишь одной детали.
– Это какой же?
– Музыки. Музыка – это одна из самых прекрасных вещей которую я знал. В сочетании с этим изысканным видом на окрестности, полагаю, было бы просто изумительно.
Теплые воспоминания о детстве стали переполнять память Вари. – Да. – протяжно и с улыбкой выдала она. – Раньше музыка была частью жизни, было полно прекрасных певцов и певиц, и их произведения доносилась буквально отовсюду, из телевизора, радио, интернета, сопровождая любое кино и даже рекламу. А теперь… – она, уже с грустью на лице, покачала головой, – с того момента как меня завербовали в вооруженные силы, я практически ни разу и не слышала нормальной музыки, ведь то, что пишут сейчас, это уже нечто иное, можно сказать, просто различные варианты нашего национального гимна.
– Соболезную. Потеря обществом творчества это один из факторов увядания культуры, ведущий, в перспективе, к угасанию цивилизации. Одна надежда – что вы покончите с междоусобицей раньше, чем это произойдет.
– Мы сделаем всё возможное, это уж точно. – С бравадой в голосе заявила Варя, похлопав собеседника по плечу. – И кстати, если уж мы завели разговор об этом, нам с Марией необходимо завтра отправляться в расположение части, до которой не так уж и близко, так что…
– Так что ты хотела бы попросить вас подбросить, ведь мне все равно нечем больше заняться. – Предложение явно содержало нотки насмешки. – Конечно. – Неожиданно радостное восклицание услышала Варя. – Нет проблем, домчим с ветерком куда пожелаете, только сообщи, когда выдвигаемся, и в каком направлении.
– Спасибо. – С улыбкой отозвалась Варя. – Но это не единственное, о чем я хотела попросить.
– Ладно уже, не тяни, я, видимо, исчерпал свой лимит предсказаний. – Сказал Роб, после повисшего ненадолго молчания.
Она начала медленно говорить, будто боясь собственных слов. – Дело в детишках. Понимаешь, я не знаю, на сколько мне придется их покинуть на этот раз, вполне возможно, что скоро наступят смутные времена, и нас будут ждать большие перемены…
Роб остановил её движением руки. – Можешь не продолжать. – Он обнял её маленькие ручки своими. – За ребятишек не переживай, я останусь и позабочусь о них, даю тебе слово, что со мной они будут в полной безопасности.
– Спасибо. – Короткий тихий ответ, содержал, тем не менее, целую гамму чувств, читаемых по её очаровательной улыбке и легким соприкосновениям с руками Роба, который поднял, до этого слегка опущенный взгляд, и пересекся с её глазами.
Смущенные своими же чувствами они так и сидели, взявшись за руки и потеряв счет времени в уже вовсю приближающейся темноте сумерек. Они бы, наверное, так и просидели бы до самого утра, если бы через какое-то время не услышали, как шумят, начавшие их искать, Варины племянницы. Ничего не оставалось, кроме как показаться им, позволив себя найти, после чего, дружно направиться, на почти что семейный, ужин при свечах.
Во время дружной беседы за обеденным столом Мария напомнила всем, что время расставаться наступит уже завтра, и ближе к следующей ночи им нужно будет уехать. В согласии с принципом неразглашения важной информации, они, разумеется, никому не поведали, что им предстоит весьма опасное грязное дело, и нет никаких гарантий, что они смогут ещё раз вот так душа в душу вместе посидеть.
