Рунет. Новое созвездие в галактике интернет - страница 19

В меньшинстве оказались российские исследования, которые не изучают экономическую строну Рунета. Например, такие исследовательские проекты, как книга Евгения Горного, посвященная креативной истории Рунета113 или изучение дискурса сетевых коммуникаций в рунете в исследовании Веры Зверевой «Сетевые разговоры»114.

Но что объединяет и российских, и западных исследователей Рунета, так это понимание Рунета как пространства, которое превышает административные границы России. И в тоже время далеко не совпадая с границами распространения русского языка. С некоторыми оговорками можно сказать, что Рунет претендует на то, чтобы в некоторой степени объединить национальные сегменты интернета стран бывшего Советского Союза. Таким образом, можно сформулировать важное предположение для данной книги, что Рунет – это сетевая российская империя, в некотором смысле Российская империя 2.0 или пространство «русского мира».

Для подтверждения правомерности подобного утверждения вспомним работу Джоди Дин «Сетевая империя», которая опирается на текст Мишеля Хардта и Антонио Негри «Империя»115. В своей работе она использует и анализирует три ключевых компонента из «Империи» М. Хардта и А. Негри, но уже применительно к рассмотрению глобальных телекоммуникационных сетей, а именно: «информация, сеть и спектакль»116. Применительно к рассматриваемой нами ситуации это указывает на возможные направления для анализа. Доминирование информации на русском языке, которая широко распространяется через тизерные, баннерные, контекстные рекламные сети, приводит к тому, что информационная насыщенность и ценность передаваемых сообщений теряет свою значимость, уступая зрелищности и визуальной привлекательности. Собственно, все это легко вписывается в «коммуникативный капитализм, в котором содержательная ценность сообщения менее важна, чем его меновая стоимость, его вклад в море информации, в поток или циркуляцию смыслов. Содержание не нуждается в понимании, необходимо только повторение, воспроизводство, пересылка. Распространение – это контекст, условие для принятия или отклонения сообщения»117. В результате мы являемся свидетелями поглощения глобальной капиталистической технокультурой самого феномена посредничества и сотрудничества в коммуникативных пространствах: «Диалектический антагонизм между сотрудничеством и конкуренцией лежит в самом сердце информационного капитализма»118.

Мы можем наблюдать, как данное «имперское устройство работает и в ризоматических коммуникационных сетях, которые сами по себе уже выступают биополитическими, порождающими, продуктивными явлениями капитала, субъективности, самой жизни»119. Фактически можно говорить о симулировании информации, ее разыгрывании: «Это бесконечный цикл, который сохраняется ради себя самого для того, чтобы воспроизводить разницу между так называемыми „старыми“ и „новыми“ медиа. Старые медиа стремились доставить сообщения. В новых медиа сообщения просто циркулируют»120.

В рамках нашего исследования мы пытаемся понять, в какой степени эта сетевая империя создана и функционирует в информационном пространстве если не всех стран бывшего СССР, то точно стран Восточно-Европейского Пограничья.

Взаимоотношение Рунета и Белнета – это зависимость или нет? Но это в какой-то степени риторика алкоголика, говорить о зависимости так прямолинейно. Ведь при этом если есть зависимость, то однозначно понимается, что есть и не-зависимость, некое непонятное нормативное или нормированное использование («пьет, но меру знает»), так и во внешнем влиянии. Есть, но в меру. При попытке выявить, что из этого может получиться, возникает масса дополнительных вопросов. Зависимость от Рунета как четкая привязка к «донору».