– Я не сомневаюсь, – улыбнулся Осьминог. Ему однозначно был по душе нрав этой девушки.
– Так говоришь, – Тала решила сменить неприятную тему, – мне не придётся больше грабить и я смогу свободно ходить, не скрывая глаз?
– Это самое малое, что у тебя появится, если ты – Вдыхающая жизнь.
– А как на это отреагируют другие женщины из Тотемного клана? Ну, если я окажусь такой же, как они?
– А мы им ничего не расскажем – это будет нашим секретом, – Ярг подмигнул ей.
Тала не собиралась доверять тому, кто устроил столько шума в городе. Она вообще не привыкла кому-то доверять. Но вместе с тем, до встречи с Осьминогом никто и никогда не относился к ней так, как этот плутоватый тип. За всё время, что она себя помнила, с ней впервые обращались… по-другому.
Пусть он преступник, известный на весь город, но даже не поморщился при виде её второго глаза, который все окружающие считали уродливым. Больше того – этот Ярг воспринимал её особенность иначе. Он относился к ней как к человеку. Наверное, именно поэтому Тала решилась на авантюру, предварительно не изучив и не прикинув в голове все «за» и «против», как обычно делала, прежде чем идти на какое-то дело. С другой стороны, когда она ходила на рынок, чтобы опустошить чей-то кошель, ей часто приходилось импровизировать на месте. Но в той среде Тала чувствовала себя как паук на паутине, зная каждый закуток и место, где можно спрятаться, срезать дорогу, удрать от преследователей.
Когда они с Осьминогом пришли на место встречи, девушка, не задумываясь, заказала себе завтрак, при этом добавив, что трапеза за его счёт – такое вот вложение Ярга в её будущее, чем в очередной раз подняла тому настроение.
Тала почти доела свой заказ, когда Ярг, попивавший травяной чай – к алкоголю он испытывал отвращение, как и к людям, которые злоупотребляли им – махнул рукой какому-то высокому человеку, показавшемуся в конце зала.
Хоть незнакомец и приоделся поскромнее, но Тала всё равно уловила по походке, осанке и состоянию «простой» одежды, что тот – не из бедных.
– Послушай, – он шепотом первым заговорил с Осьминогом, – ты слишком часто находишь девушек, и моё ежедневное отлучение от дел уже начинает привлекать лишнее внимание в клане…
– Упокойся и перестань оглядываться – ты очень напряжён, – Ярг продолжал спокойно попивать свой чай.
– Да как тут успокоиться, когда жизнь моей дочери зависит от твоей прихоти…
– Ты много болтаешь, Художник, – Осьминог хищно посмотрел на собеседника. – Давай лучше приступим к делу.
– Надеюсь, эта – последняя, – буркнул тот под нос, но Тала расслышала и не осталась в стороне:
– Смотри, «эта», как ты выразился, может и правда стать последней, – Тала угрожающе посмотрела на Художника голубым глазом, второй же скрывался под повязкой. – Последней, кого ты увидишь в своей жизни.
– Хех, не зря ты мне сразу понравилась, – одобрительно кивнул Ярг девушке.
– Где ты находишь таких? – для Художника это был риторический вопрос, не требующий ответа, но и в этот раз Тала не стала молчать:
– Каких «таких»?
– Несдержанных, наглых и грубых, – ответил он в тон ей.
– Ой, простите, – ядовитый сарказм так и сочился с её губ, – а вы прямо осыпали меня комплиментами, с головы до ног. – И уже без кривляний Тала продолжила: – Как ты ко мне, так и я к тебе. Или я не права? – она взглянула в сторону Ярга.
Тот одарил её добродушной улыбкой и кивком. А его взгляд потерялся не только в пространстве, но и во времени – Осьминог хорошо понимал бродяжку. С молодых лет он редко кого-то одаривал добром, так как к нему относились зачастую с презрением, свысока. После смерти отца в жизни Ярга не было почти ничего хорошего – лишь выживание на улицах. Как и у Талы.
