Вооруженная интервенция либо ее серьезная угроза, причем в масштабах покорения или разорения не одного-двух городков или весей, а огромных территорий. Как раз во времена Рюрика для отражения масштабного нападения викингов на Пиренейском полуострове, где тогда правили арабы, плечом к плечу встали даже заклятые враги, против набежников выступили в одном строю мусульмане и католики, порабощенные и поработители, забыв вчерашние обиды (когда с викингами справились, обиды вспомнили снова).
Во-вторых, голод. Понятно, что варягов призвали не сидящие по дальним весям словене или меря, не кривичи из крошечных поселений на Полоте или Двине, не меряне из глухого леса, куда и купцы добирались с трудом, а их старейшины, то есть племенная элита, те, кому было что терять, и угроза потери тоже велика. Причем угроза потерять и добро, и жизни от собственных соплеменников. «Всташа род на род» – это не игрушки, это иногда серьезней пришлых, от которых хоть в лесу прятаться есть надежда, а свои и проходы по болотцам знают, и то, сколько весей на данной территории, следовательно, сколько людей живет и может быть продано в рабство.
Голод в Европе тех лет отмечен авторами многих анналов (западноевропейских летописей), был он и на Руси. А когда голод – это не только возможность спекулировать хлебушком, это еще и угроза, что у тебя зерно отнимут вместе с жизнью, твоей и домочадцев. Наверняка горели амбары и дома особо жадных, а то и всех подряд. Ну, может, не как в самые лихие годы, до этого не дошло, но что такое гражданская война даже в масштабах Приильменья – объяснять, думаю, не нужно, тут кого угодно пригласишь, чтобы пожар потушить.
Наводить порядок призвали варягов, не тех, которые были раньше… которые, вполне возможно, определенный беспорядок и спровоцировали перед своим изгнанием, а каких-то других, хороших, во главе с Рюриком.
Возможно, они были хороши только с точки зрения летописца или тех, у кого он данные брал, но других фактов не имеем, потому придется обходиться этими.
Теперь о Рюрике – вернее, сначала о его знаменитом деде Гостомысле.
Загадочные предки загадочного князя
Почему загадочные, если у него и мама известна – средняя дочь Гостомысла Умила, и даже дед – новгородский старейшина Гостомысл, – и братья – Трувор и Синеус, и точное время призвания на будущую Русь? Ан нет, от всех этих сведений толку мало и лишь голова идет кругом.
То, что призван, никто не оспаривает, то, что дед Гостомысл, вроде тоже, и про маму спора нет, хотя она особой роли в истории не сыграла. Про папу с уверенностью утверждать нельзя, а еще про то, откуда этот Рюрик был призван.
Подавляющее большинство из нас откуда-то прибыло, если не мы, то наши деды или прадеды. В Рюриковы времена перемещались, конечно, не так активно, но сам князь не в Новгороде вырос и не в Ладоге, прибыл, это точно, «из заморья».
Если найти почти сказочное «заморье», можно понять, из каких Рюрик, но пока не получается. Значит, придется перебирать варианты. Их много, но в основном все сводится к тому же боданию норманистов и антинорманистов. То ли «заморье» скандинавское и Рюрик тоже, то ли он славянин, пусть из далеких краев, славян и за морем хватало.
Рюриков в Европе обнаружилось много и в то же время недостаточно для полной ясности. Попробую перечислить если не всех, то «основных». Но сначала предки, без них Рюрика никак не было бы.
