– Да, я видела сон, – заговорила княгиня.
Сев на край лежанки рядом с сыном, она взяла его за руки и сильно сжала. Сейчас она жалела о том, что всю жизнь, с трёхлетнего возраста, как только его опоясали мечом и перевели на мужскую половину, назначив ему кормильца и наставника, её единственный сын был у неё отнят и теперь они почти чужие друг другу. Она так скучала о нём все эти годы. Поймёт ли он её, поверит ли ей?
– Какой сон, матушка?
– Я видела вещий сон! – повторила княгиня и замолчала.
Вышеслав растерянно посмотрел на неё. Он был бы рад помочь матери, но спросонья не понимал, чего же она от него хочет.
– Я знаю, что новгородцы плохо относятся к Инглингу, а некоторые откровенно желают ему зла. Но ты помни, кто первый тебя поддержал, когда отец назвал тебя князем и дал в княжение Новгород. У тебя нет воинов вернее, чем дружина Инглинга. В Новгороде тебя пока не знают, а Добрыня и его сын Константин всегда хотели возглавлять Новгород. До тебя здесь Добрыня был наместником Владимира. Константин рад был бы от нас избавиться. И только варяги будут, верны нам с тобой всегда.
– Да, матушка, я видел в гридне, как Константин зло посмотрел на меня, когда отец объявил меня наместником.
Княгиня вздохнула, вспомнив свои прежние беды, и снова сжала руки сына.
– Ты должен беречь тех, кто верен тебе, помни об этом всегда! – как заклинание, повторила Олава. – Многие говорят, что варягам нельзя верить, потому что они идут в битвы за серебро. Но они никогда не предадут того, кто даёт им серебро и кому они клялись в верности. Константин сам хочет сидеть в Новгороде на твоём месте, но он не понимает, что ни князем, ни наместником ему никогда не быть. Когда-нибудь, если Владимир Святославич решит,
что он достоин посадничества, он его получит. А Инглинг всегда будет верен нам! Он со своей дружиной наша
защита!
– Я понял и согласен с тобой, матушка, но причём твой вещий сон?
– Мне показалось, что-то должно случиться плохое!
– Матушка! Не думай об этом, иди, мне пора вставать!
Олова вышла из опочивальни сына и пока шла к себе, присматривалась к служанкам, снующим по терему. Ей было не до девок, когда она шла к сыну, а теперь она с ревностью приглядывалась к ним и думала: «Которая же была ночью у сына? Вырос сынок, а я и не заметила!» А Приспей ещё с вечера задумался о своём воспитаннике: «Тоскует княжич, время пришло, надобно оженить! Это не Святополк, чуть подрос и побежал девкам подолы задирать!» Утром он с этим пошёл к княгине.
– Княгиня! Тебе надобно послать гонца к Владимиру, пущай подберёт твоему сыну невесту.
– А не рано ты собираешься его оженить, кормилец?
– В самый раз! Он уже взрослый муж, в походы ходит, с мечом умело обращается.
– Хорошо, я пошлю гонца к великому князю, только давай мы этим займёмся, когда Вышеслав придёт из похода.
– Добро, княгиня!
***
Вышеслав провёл свои полки через порубежье и углубился на территорию чудинов. Чудские племена располагались к востоку от Онежского озера, по рекам Онега и Северная Двина. Между славянами и чудинами шли ожесточенные войны, чтобы окончательно закрепиться в этом регионе, славянам пришлось заложить здесь свои укрепленные поселения – Ростов, Белоозеро, Муром. На Руси чудинов считали данниками, но старейшины этого народа часто отказывались платить дань и оказывали русичам постоянное сопротивление. Они знали, что отказ отсылать дань Руси дорого им обойдётся, и готовились встретить русичей. Иногда они и сами нападали на русские селения и города.
