Русь нордическая - страница 20

Перед Краузе замаячили призраки несметных сокровищ. Он обещал сохранить жизнь своему пленнику в обмен на кипарисовый ларец. Однако стать его владельцем означало сделать всего лишь полшага к открытию жутких тайн. Нужно было еще проникнуть в далекую и дикую Московию, а там уже искать путь к неведомым землям. По счастью, царь Иван давно уже увяз в Ливонской войне. Некоторые немецкие рыцари ухитрялись перейти на сторону грозного московского государя и сражаться на его стороне против собственных соотечественников. Так поступил и Иоганн Краузе. Его не только приняли и обласкали, но и зачислили в элитное опричное войско.

Пообвыкнув, осмотревшись и войдя в доверие к царскому окружению, новообращенный опричник принялся потихоньку собираться в полнощные края. Путь предстоял неблизкий. Требовалось сначала добраться до северных морских рубежей, сговориться с тамошними поморами, что ходят на своих лодьях далеко на север, а там уж – как повезет. Английские купцы и посланцы королевы Елизаветы давно уже освоили сей путь. Чем же он хуже? Затеянная игра стоила и не такого риска…

Почти всю нужную информацию Краузе держал в голове. Естественно, он не стал брать в Московию бесценный кипарисовый ларец, который хорошенько схоронил в одном из тайников кенигсбергского замка. Скопировал только две нужные карты, предусмотрительно зашифровав на них все надписи. Они хранились среди его личных вещей и вот теперь попали в лапы Малюты Скуратова. У царского любимца (это знал любой и каждый!) расправа была коротка. Тем более что, найдя зашифрованные чертежи, он принял Краузе за ливонского лазутчика. Таких Малюта любил обрабатывать самолично.

У Иоганна Краузе оставался лишь один шанс на спасение – открыть всю правду. Ему пришлось дважды сбивчиво пересказать суть дела, прежде чем Малюта уразумел, о чем, собственно, идет речь. Он заставил немецкого узника собственноручно расшифровать все закодированные надписи на обеих картах, задал два-три уточняющих вопроса, потом схватил Краузе за длинные волосы, окунул его голову в бадью с водой и держал так до тех пор, пока тело бывшего ливонского рыцаря перестало дергаться.

«Государево око» Малюта Скуратов быстро смекнул, что проверить сведения, вытянутые под страхом смерти из немца-опричника, он сможет и сам безо всякой помощи. Вовсе не обязательно об этом сразу докладывать царю. Вот только удастся ли немедленно снарядить верных людей на Север. То, что зима на подходе, не так страшно. Ближе к весне можно отправить опричников на санях в Новые Холмогоры [с 1613 года – Архангельск. – В.Д.]. Пусть они пока найдут знающих поморов, что не боятся плавать по Ледовитому морю. А там, глядишь, и сам он сможет подъехать. Тогда и царю можно обо всем рассказать. А пока что Иоанн IV посылал его к войску, которое никак не могло выпутаться из бесконечной войне с ливонцами, ляхами, литовцами да свеями. Кабы не боярская измена – Балтика давно бы уже стала российской вотчиной. Не оказался бы и теперь заразительным дурной пример изменщика князя Андрея Курбского. А потому кому, как не царскому любимцу, можно поручить на месте разобраться в столь деликатном деле?

^{>Рис. 4. Александровская слобода при Иване Грозном. (Гравюра XVI века)}

Однако Малюте не суждено было довести задуманное дело, связанное с тайными картами, оказавшимися в его руках. Первого января 1573 года самый верный и надежный из приближенных Ивана Грозного погиб в бою близ ливонского замка Вайсенштайн. Подлинные обстоятельства его смерти неизвестны и по сей день (не лишено вероятности, что она была подстроена кем-то из многочисленных врагов). Неизвестна также и судьба древних карт, упрятанных Малютой перед отъездом в Ливонию в одном из схронов в Александровской слободе (рис. 4). Вполне возможно, именно они всплыли в начале ХХ века в среде петербургских масонов, и именно их держал в руках Николай Рерих и Александр Барченко…