Пётр пробасил:
– Может, он и делится! Откуда ты знаешь? Мы ж не про жадность говорим, а про обжорство.
Учитель снова поправил:
– Про чревоугодие.
– Чревоугодие, – согласился Пётр, – какая разница!
Учитель взял из миски кусочек хлеба:
– В том-то и дело, что разница есть. Обжорство это категория, скажем, так, количественная. Человек ест слишком много. Может, что-то не в порядке с организмом, может, много голодал раньше. Не важно. Чревоугодие – это другое. Человек живёт, угождая своему чреву, животу своему. То есть, всё, что он делает – всё для брюха, всё во имя брюха. Своё время, свои душевные и физические силы он тратит только ради еды. Еда для него – ценность абсолютная. Вот что такое чревоугодие.
Близнецы толкали друг друга в бок, шепча:
– Ты, брюхо!.. Сам ты брюхо!..
Рыжий наморщил лоб:
– То есть, чревоугодие не потому грех, что кто-то много ест, а потому, что он только о еде и думает? Ни о близких, ни о долге, ни о душе, только о еде!
Учитель кивнул, улыбаясь:
– Примерно так. Кстати, о долге. Кто моет посуду?
Близнецы горестно вздохнули и начали собирать миски в стопку.
– Ну, а с другими грехами что? Разобрались? – спросил нас с Рыжим учитель.
– Не со всеми, – пробормотал я.
– С какими еще не разобрались? – чересчур резко вскинулся Рыжий.
– Например, с предательством, – сказал я и серьёзно посмотрел на учителя.
– А с предательством-то чего не ясно? – пророкотал Пётр. – Тут уж всё однозначно. Это вам не черве… чрево… угодие! Предательство – оно и есть предательство!
Рыжий заступился:
– Нуу, тебе всегда всё ясно!
Пётр приподнялся:
– Зато вам, умникам, всегда чего-то не ясно! – и посмотрел на учителя.
Учитель вздохнул:
– Когда всё ясно и всё однозначно – это хорошо. Но когда что-то неясно – это тоже хорошо.
Потому что, только задавая вопросы, человек учится. Сомнения – ворота к мудрости, – так говорят. И возможно, иногда полная ясность говорит не о глубоком понимании, а всего лишь о неумении задавать вопросы. Это ведь тоже умение – сомневаться. Вот ведь и огня бы у человека не было, – он махнул рукой на костёр, – если б какой-то, как ты говоришь – умник, не засомневался бы. Не задал себе вопрос: а можно ли не дожидаясь, пока молния ударит в сухое дерево, сделать огонь самому? Спросил себя – и начал пробовать, мучиться. Тер палочки друг о друга. А потом увидел, как кто-то высек искру, ударив камень о камень, и подумал: «Да вот ведь она, маленькая молния!» Положил сухой мох, взял два камня, и – оп! – развёл первый в истории костёр. Так что, благодаря сомнениям и вопросам, человек и стал человеком.
Близнецы, вернувшиеся с реки, смотрели на учителя, как на сказочника, раскрыв рот, Пётр согласно кивал своей огромной кудрявой головой, Андрей наморщил лоб, открыл было рот, но Рыжий его опередил:
– Это понятно. Но нельзя же сомневаться во всём. Есть ведь вещи, ну, незыблемые, которые нужно просто принимать или не принимать, но не надо в них сомневаться! Сомнения могут быть губительными…
Учитель, довольный, кивнул:
– Совершенно верно. Для ума неподготовленного сомнения могут быть губительными. Это и созидательная, но и разрушительная сила. Как и любым орудием, им надо уметь пользоваться. И я бы хотел, чтобы вы этому научились. Подготовили свой ум, свою душу. Были крепкими в своих убеждениях и не боялись сомнений. Для этого нужно задавать себе и другим вопросы – иногда странные, неожиданные, даже неудобные. Рискованные. Задавать – и учиться находить ответы. Как вашим мышцам нужна тренировка, так и вашему уму, иначе он захиреет, ослабнет.
