— Что слышно в доме? — спросила заключённая, полагая, что эта не прочь завязать разговор. Кажется, это дочь старой Матрёны, приживалки и богомолицы.
— Свадьбу тебе готовят, барыня приказала платье шить, усадила трёх мастериц, чтобы поспели к сроку, — в голосе горничной слышала плохо скрываемая зависть. — Завтра мерить придут, ты уж, это, благодари, барыня на тебя сердиться изволят, да и поделом!
Лада поняла, почему горничная заговорила: с одной стороны, хотела насладиться унижением чистенькой девки из доверенного круга хозяйки, с другой, понимала, что грубить в открытую опасно, скоро Лада станет женой приказчика, вольной, стало быть, да ещё при таком муже!
Сообразить что-либо Лада не успела, в душе грелась надежда, что Богдан ещё не успел спасти её, скоро они с отцом Дионисием придут просить барина, тот священнику не откажет.
— А ну, что стала языком чесать! — баба Хрися вошла в дверь и тут же замахнулась на горничную. — Пошла отсюда!
Помолчала, пока дверь не закрылась, осмотрелась, взглянула на Ладу и села на грубо сколоченный табурет.
— Ну, что надумала? — спросила, смотря на лампу.
— Я не могу выйти замуж за Тихона, Христина Гореславовна, простите, но мне другой люб. Он и отец мой деньги собирали, чтобы выкупить меня.
Что тут скрывать! Остаётся уповать на милость барина с барыней и на молитвы.
— Скажите, Христина Гореславовна, что мне делать? Подсобите если не делом, так советом.
— Ишь, как заговорила! Откуда велеречивость взялась, как соловей поёшь! — усмехнулась баба Хрися, хлопнув ладонями себя по изуродованным болезнью коленям. — Советом, так и быть, помогу. Орла твоего, яхонтового, в солдаты забреют, так барыня сказала.
Лада ахнула и закусила нижнюю губу до крови и сидела ни жива ни мертва. Нет, за два дня они узнать про Богдана не могли! Она никому из девушек здесь про него не сказывала.
— А ты думала, что никто не следит, с кем и как девицы барыни проводят время, пока она отдыхать изволит! Знаю я твоего Богданку! В солдаты ему самая дорога, раз решил девок дворовых портить без спросу! Не спорь.
Лада и не спорила. Сидела тихо, пошевелиться не смела. Соображала: раз пришли к ней разговоры вести, значит, в её силах изменить судьбу. И все слова, которые заготовила в своё оправдание, вдруг сделались лишними, о чём говорить, как мечтать, когда возлюбленному из-за неё опала грозит.
Лада полагала, что согнать с земли могут, ну так они с Богданом в другой земле прокормятся, кузнецы везде нужны, а тут беда подкралась, откуда не ждали!
— Но коли по доброй воле откажешься от него, под венец пойдёшь, то будет всем лучше. И твоего в покое оставят. Только решай быстро!
— А Богдан? Могу с ним повидаться напоследок?
— Сказано, не дури! — баба Хрися тяжело поднялась на ноги и переваливающейся походкой направилась к двери. — Через час за ответом приду!
2. Глава вторая. Выбор
1
Поначалу Лада даже не думала отказываться от жениха, кого выбрало сердце. Раз бабу Хрисю прислали увещевать непокорную, значит, зачем-то понадобилось её согласие, стало быть, отец Дионисий с Богданкой уже добрались до барина и попросили о милости. Барин, Мирон Велимирович, перед которым трепетала вся округа, был крут в гневе, но Бога боялся. Пожертвовал на местный храм за все года столько же, сколько стоила вся деревня Красные Ветрила.
Священнику богобоязненный перечить не посмеет, отец Дионисий почитался местными чуть ли не святым, если бы не грозил за то грехом лицемерия и карами небесными на головы тех, кто не понимает закон Божий не из заблуждения, а по льстивой надобности. Суровый был отец Дионисий, хотя скоро, он сам так говорил, призовёт его Отец Небесный.
