Русская Матрёшка: Праздьнъ в традиции. Часть I: От Закличек до Купалий - страница 2

Стряпание «птиц» и имитация их прилета осуществляется согласно магии подобия: ускорить прилет птиц и наступление весны. Этому способствуют заклинательные формулы ("зиму унесите, весну принесите") и действия с обрядовым печеньем – их подбрасывают, размахивают ими на ниточках, кладут на столбы или крыши домов). Поэтому «веснянки» обращались к «жаворонкам», "куликам", и прямо к персонифицированной весне с просьбой принести "и соху, и борону, и зеленую траву".

В кругу славяно-русских народных верований эти действия носят организованный характер и проводятся под жреческим руководством с соответствующими ритуалами. Со времен уничтожения жреческого и волховского сословия сегодня сохранилось практически всё – от текстов до внешнего «оформления», хотя и в измененной форме. Заклинательные песнопения перешли в детские «зазывалки», крыши домов заменили природные возвышенные места. Нет у предков ни «первых», ни «вторых», ни десятых Закличек. Они проводятся в каждом регионе в свое время, после Масленицы и до встречи Весны, в то время, когда ещё лежит снег. Начало Закличек производится на первом обряде, на возвышенном месте – там, где ранее находились Капища и Святилища и затем может продолжаться несколько дней, переходя в детскую забаву.

Сохранившиеся в памяти народа обряды Закличек в регионах имеют разные названия, разбросаны по срокам и перемешаны. "Со́роки", «Грачевники», "Кулики" и прочие птичьи названия ритуалов, приуроченных к весеннему равноденствию, отмечались ржаным средокрестьем, и в последующем с ним отождествлялись, меняя название: "Вот «хресты» у нас пекли, «жаворонки» у нас это – пекли их из мака… Да. "Хрестова неделя, – скажут, – надо хресты печи, жаворонков". Да, пикли. Вот так вот тесто разделают [два жгутика поперек] – и всё. Да. А «жаворонка» у нас никто по-моему не делают, как жаворонка. Просто «хрёст» испекут и всё…" (Морозов И. А., 134, с. 244). "Важным моментом для нас в выпекании «крестиков» в Чухломе является соотнесённость «крестов» с «жаворонками», выпекаемыми в других регионах. "В среду кресты пекли. Чтоб совсем уж в середине – эта неделя Средокрестная называлась. А детки бегали тогда по избе и приговаривали:

Крестики-жавороночки,

Прилетите н нам в котомочке,

Сегодня крестики пекут,

Нам по крестику дадут.

Этими крестиками скотину кормили. Чтоб здоровая была" (21, с. 52). Необходимо заметить, что соотнесённость «жаворонков» и «крестиков» пришла в позднейшей традиции, так как ритуальная направленность тех и других была разной. В частности, «кресты» пекли только на каждого члена семьи, индивидуальные, и только на День весеннего равноденствия – Возрождение. «Жаворонков» пекли без счёта и только к закличкам. Смешение двух разных по своей сакральности традиций, приуроченных к разным датам, произошло под влиянием различных запретов и увязываний древних традиций с церковными праздниками. "В Енисейской губернии магия средокрестной недели оказалась потеснена обрядами дня Сорока святых и главное обрядовое значение здесь имело печенье в виде птиц" (Новоселова Н. А., 22, с. 134).

Отметим, что числовое выражение «сорок» прижилось лишь в средние века. Слово, сменившее русское "четыре десяте" или «четыредесят», постепенно закрепилось за традиционно народными ритуальными действиями по причине совпадения с Весенним равноденствием церковного дня сорока Севастийских мучеников (Севастия – территория современной Турции) – 9 марта (или 22 в современном стиле). До XVII вв. число "со́рок" отсутствовало и в церковном значении. Например, в Волоколамском Патерике (рукописный сборник Патриаршей библиотеки) XVII в. отмечено: "… занеже до нынешняго умертвиа пребысть в жизни сей до четыредесят лет… " ("О Волоколамском Патерике". Архиепископ Питирим, 23, с. 175). Такое же числовое выражение применялось и к вышеназванным мученикам и церквям в их память: "Церковь святых четыредесят мученик на посаде" ("Делопроизводственные документы Патриарших приказов 1-й половины XVII в… 1640/41 г.", И.А.Устинова, 24, с. 22). Или: "И воздвигнуша [игумен с братиею] церковь съ трапезою во имя святыхъ четыредесяти мучениковъ иже въ Севастии" (Пов. пск. Печ. м., 9, к. XVI-н. XVII в., 25, с. 96).