Я и Серёга, рассматривая старика, пытались вспомнить из какого он фильма, но большая шляпа, закрывающая лицо, не позволяла нам распознать его. И тут мы услышали негромкий смех.
– Видели бы вы свои лица, – тихо смеялась Надежда Николаевна.
– Вы, что нас разыграли? – громко, забыв про осторожность, спросил обиженный Серёга, который уже начинал верить в мои интересы.
В читальном зале, где были лишь слышны перешёптывания людей, шелест перелистывающих страниц, буханье опускаемых на столы тяжёлых книг, воцарилась тишина. Чтобы выяснить причину возникшего молчания, мы подняли головы и осмотрели зал библиотеки. Все присутствующие смотрели исключительно только на нас. Пытаясь понять дальнейшие наши действия, я посмотрел на учителя. Надежда Николаевна выглядела обеспокоенной. Её взгляд был направлен куда-то вдаль, туда, где стояло множество стеллажей. Там между рядов старых книг, не спуская с нас глаз, стояла темноволосая девушка спортивного телосложения.
Серёга, не обратив особого внимания на нашу популярность среди посетителей и забыв про наш залёт, наглым образом спросил:
– А вы, Надежда Николаевна, почему здесь и так странно одеты?
Серёгин голос вывел Надежду Николаевну из оцепенения.
– Всё мальчики, нам пора. Берите книгу и пошли.
Монахиня, держа нас двоих за руки, быстрым шагом шла к выходу. Читатели библиотеки, в полной тишине, взглядами проводили нас до двери.
На выходе я оглянулся. Темноволосая девушка с серьёзным лицом разговаривала с кем-то по телефону. На телефоне ярким серебристым пятном блеснул символ популярного брэнда, и в этот момент всё в библиотеке, не заметно для обычного человека, пришло в движение. Один из «библиотекарей» приподнял до уровня груди согнутую левую руку и, отодвинув рукав куртки, посмотрел на свои необычные часы. Другой, присев на корточки, решил перевязать шнурки на своей, с известным логотипом, кроссовке. Мужчина в чёрном похоронном костюме поправил свой хвалёный чёрный галстук. Парень, в форме без знаков отличая, из другой группы, вытащил зажигалку с известной всем буквой. Он пару раз открыл и закрыл крышку. Старик в шляпе стукнулся носом в книгу, он просто спал.
Закрывшаяся за нами тяжёлая дверь прервала рекламную паузу. Надежда Николаевна, продолжая держать нас за руки, ускорила шаг.
– Как вы сюда попали? – спросила она. – Кто впустил? И где обещанные родственники?
Мы, тащимые Надеждой Николаевной, молчали.
– Всё ясно. Сбежали из дома, – вынесла она вердикт. – И как я сразу не догадалась. Ещё в поезде.
Остановившись возле места для охранника, Надежда Николаевна нам сказала:
– Идите на улицу за ворота и там ждите. И ни шагу от калитки.
Мы поплелись к выходу, размышляя над тем, что нашим розыскам правды о былинах, пришёл конец.
Надежда Николаевна сняла с себя одеяние монахини и осталась одетой в ту одежду, в которой была в поезде. Осторожно подойдя ближе к перегородке, Надежда Николаевна заглянула за неё. Видневшиеся из-под стола ноги, плавающие в луже крови, и скрюченное в углу тело охранника, отсутствовали. – Там вообще никого не было.
«Странно. Когда заходила, был. Отошёл наверно».
И Надежда Николаевна, бросив снятое одеяние к охраннику в кабинку, побежала догонять своих легкомысленных учеников.
Мы, в ожидании своей участи, стояли за оградой возле проезжей части.
«Не сбежали, это уже хорошо», – увидев два маячащих знакомых силуэта, подумала Надежда Николаевна.
