Проводив брата, мы вернулись домой поздно вечером. Возобновить чтение былин не получилось, так как в нашей семье относительно меня было введено правило «никакого компьютера после девяти вечера». Это табу распространялось почему-то только на меня, но не касалось ни брата, ни мамы. Брат мог до глубокой ночи за ним сидеть, а в его отсутствие компьютер занимала мама. Мама могла часами зависать в «одноклассниках», рассматривая там картиночки, или в онлайн магазинах высматривая понравившийся товар, чтобы выписать, но никогда ничего не выписывала. От этого она поздно ложилась, порой, не высыпаясь перед работой. И вот сейчас после всех переделанных домашних дел, место перед компьютером заняла мама. Смотреть её интересы было скучно, и я отправился к себе в комнату.
Вечером следующего дня Серёга так и не позвонил, хотя обещал. Договаривались обсудить планы. Обычно звонил он, так как у него всегда были деньги на телефоне. Подождав ещё немного и не дождавшись от него звонка, я лёг спать.
Прошёл второй день. Серёга вновь не позвонил.
«Может, что случилось? Забыл? – подумал я. – Непонятно. Тоже что ли деньги закончились?»
Пока мама что-то усердно высматривала на экране монитора, я незаметно проскочил на кухню и взял ей оставленный там телефон. Набрав Серёгин номер, я услышал женский голос, предупреждающий о недоступности абонента.
«Забыл, что ли поставить на зарядку, – подумал я, – хотя нет, на него это не похоже. Это я могу забыть, но только не он».
«Похитили? – вдруг возникла свежая мысль в моей голове. – Ладно, подожду ещё денёк и завтра с утра, пораньше к нему».
Встав рано, ни свет, ни заря, в десять часов утра, по-быстрому позавтракав, я отправился к Серёге домой. Поднялся на лифте на пятый этаж.
Где-то этажом выше плакал маленький ребёнок.
Подойдя к Серёгиной двери, я указательным пальцем нажал и отпустил кнопку звонка. Стал ждать. Но ничего не произошло. Прошло несколько минут. Дверь никто не открыл.
«Спит, что ли ещё?» – подумал я, нажимая на кнопку звонка ещё раз, и задерживая палец немного подольше.
Подождал пару секунд и отпустил кнопку. Дверь снова никто не открыл. В душу закралось нехорошее предчувствие.
«Может в больницу попал? Если его туда угораздило занести, значит пропали все наши планы. Позвоню ка ещё раз».
Рука в очередной раз потянулась к звонку. Палец был готов нажать в третий раз на кнопку.
В этот момент, горевшая в коридоре прямо над Серёгиной дверью лампа, вдруг резко и во много раз сильнее засветилась, ослепила меня ярким светом, а потом также резко потухла.
Я как вкопанный, остался стоять в полумраке с вытянутой рукой. На улице облако закрыло солнце. Солнечный свет больше не проникал в окно подъезда. Стало совсем темно, почти как ночью.
Перестал плакать ребёнок.
Следом за наступившей темнотой с той стороны двери повернулся ключ, щёлкнул замок и дверь очень тихо, без единого скрипа, стала открываться.
Холодный пот с головы до самых пят покрыл всё моё тело. Сердце на короткое время перестало биться. Душа от страха ушла в пятки, а волосы на голове по какой-то непонятной для меня причине зашевелились.
В слегка приоткрытую дверь высунулась взъерошенная голова Серёги с бледным, как сама смерть, лицом. Голова, медленно поворачивалась из стороны в сторону и, выпучив красные, воспалённые глаза с чёрными кругами, осмотрела всю лестничную площадку. Потом глаза уставились на меня. Серёгина голова в царившем полумраке выглядела зловеще.
