* * *
Дневную вахту Орлова отправили нести на бак, впередсмотрящим. На горизонте виднелись темные бугорки, чуть выступающие над светлой водой. То ли острова, то ли облака – неважно, потому что они все равно оставались слева по борту. «Паллада» сменила курс и сейчас, заметно сбросив скорость, шла строго на юг. Это не радовало Орлова, потому что он понимал – они идут мимо Кубы. Возможно, к Ямайке. А то и к Пуэрто-Рико. «К островам» – понятие растяжимое.
Он заметил на горизонте какие-то серые хлопья и поднес к глазам подзорную трубу.
– Вижу дым по левому борту!
– На руле! Зюйд-ост-тень-ост! – отозвался Кирилл из рубки.
Шхуна накренилась, поворачиваясь левым бортом к ветру. Орлов поднял воротник матросской брезентовой куртки, прикрывая лицо от брызг.
Дым на горизонте становился все более отчетливым. Он стелился над морем, а левее его темнела короткая полоска. Она казалась соринкой на бескрайнем лазурном поле. Но эта соринка скоро стала величиной со спичку, и в подзорную трубу Орлов мог разглядеть паровое судно, шедшее наперерез шхуне.
– Вижу пароход под американским флагом, – доложил он. – И еще какие-то флаги между мачтами висят, я в них не разбираюсь.
– Это сигнал такой, – отозвался Кирилл, поднимая бинокль.
Орлов вспомнил, что на пароходах вывешивались целые гирлянды разноцветных флажков. Каждый из них соответствовал какой-то букве, и таким образом составлялись целые фразы.
– Что они сообщают? – спросил он.
– Просят остановиться. Вежливо так просят. «Остановитесь, не то откроем огонь».
Орлов снова вгляделся в силуэт низкого парохода с высоко задранным носом и косой трубой.
– Какой огонь? Это гражданское судно.
– Мобилизованное, – сказал Кирилл. – Здесь сейчас много таких шатается. Боевые корабли воюют. А эти шастают туда-сюда. Вроде как блокаду держат. Петрович! Ложимся в дрейф!
Боцман откашлялся, покряхтел, поднимаясь на бак, и пробормотал:
– Опять болтаться? Вот уж плаванье так плаванье. Кому рассказать – засмеют.
– Нам спешить некуда, – ответил ему Кирилл, выходя из рубки.
Петрович разгладил бороду, выпятил грудь и гаркнул:
– Грот и фок на гитовы!
Орлов, продолжая следить за пароходом, услышал за спиной стрекотание лебедки. Заскрипели блоки, зашуршала грубая ткань, и в спину Орлову вдруг ударил ветер, от которого он до сих пор был укрыт за парусами.
– Виктор Гаврилович! – позвал Кирилл. – Господин Беренс! Выставляйте свою амуницию напоказ.
– Уже выставляю.
Орлов не справился с искушением и оглянулся, прервав наблюдение, – уж больно хотелось ему увидеть загадочного Виктора Гавриловича.
Беренс выглядел весьма невзрачно. Невысокий и седоватый, с аккуратной бородкой клинышком, да еще со своими круглыми очками он гораздо уместнее смотрелся бы за кафедрой университета, чем на палубе шхуны. Однако по этой шаткой палубе он двигался весьма уверенно, и не только двигался, а еще и устанавливал на борт какое-то мудреное приспособление, вроде удочки с лебедкой. С непостижимой ловкостью он вскочил на планширь и подцепил на крюк своей «удочки» не меньше дюжины стеклянных банок, а потом, плавно вертя маховик, опустил эту сверкающую гирлянду в морскую пучину.
Затем Виктор Гаврилович поднес к глазам бинокль, вгляделся в приближающийся пароход и произнес с нескрываем презрением:
– Вот же пехота! Кирилл Андреич, вы обратили внимание на их сигнал? Си-Ай-Ди!
– Наверно, у них других флажков не нашлось.
