– Уютно, правда? Не надо перекрикивать музыку. Есть еще пристройка с финской баней.
– Маловато женщин, – огляделась вокруг Зиба.
– Сюда шлюх не возят. Сейчас сезон еще не начался. Обычно сюда наведываются после охоты, с трофеями.
– Так ты тоже решил заделаться охотником? Вот откуда в твоей комнате винчестер.
– Разглядела все-таки.
– Еще бы. Он в таком красивом чехле.
– Это тебе подарок на день рожденья. Хотел сделать сюрприз, но, как видишь, не удержался.
– Я здорово тронута. Ты лучший отец на свете. Насколько я знаю, нужны какие-то бумажки, чтобы легально им пользоваться.
– Бумаги в порядке.
– Тогда дело только за компанией. Знакомых охотников у меня нет.
– Могу подкинуть одного. Видишь парня за тем столом?
Зиба стряхнула пепел с сигареты и прищурилась.
– Тот темноволосый, в белой рубашке.
Парень как раз рассмеялся шутке соседа и густые волосы до плеч качнулись, скользнув волной по воротнику. На крепкой шее блеснула тонюсенькая цепочка. Он уверенно упирался локтями в стол, даже в сидячем положении просматривалась мощная фигура.
– Ты никогда раньше не навязывал мне друзей, – удивилась Зиба.
– Это твой будущий муж, – спокойно произнес Хаджиев.
На несколько секунд за столом воцарилось молчание. Зиба медленно дожевала кусок поджаренного с кровью мяса.
– Странные у тебя шуточки.
– Я вполне серьезно. Тебе сейчас двадцать один, твоя мать вышла замуж в девятнадцать.
– Мы здорово поссоримся, если ты станешь развивать эту тему.
– Не настраивайся заранее против. Это сын моего компаньона, погибшего три года назад. Тогда у «Боинга» через минуту после взлета загорелся один из двигателей. Летчики пытались посадить самолет, но он рухнул прямо на взлетную полосу.
– При всем уважении к твоему компаньону эти живописные подробности сейчас мало меня интересуют.
– Если хочешь, можно обойтись и без них.
– Как тебе могло прийти такое в голову? – искренне негодовала Зиба. – Никто и никогда не будет мною распоряжаться.
Она была не то чтобы растерянна, но сбита с толку и не могла подобрать подходящих слов, чтобы выразить всю меру своего возмущения.
– Слушай внимательно, – Хаджиев наклонился к дочери через стол. – Завтра, в худшем случае послезавтра тебя втолкнут в обычную патрульную машину. Привезут в отделение. При обыске найдут героин, в пересчете больше, чем пятьдесят доз. По закону этого достаточно, чтобы подвести человека под статью о распространении.
Зиба презрительно усмехнулась:
– Не ожидала от тебя такой дешевки.
– Не веришь? Конечно – какой любящий отец своими руками запрячет дочь за решетку? Но я сумею через это переступить. Ты больше не будешь позорить меня на весь свет – дрянь, извращенка.
– Мой арест тебя тоже не прославит, – холодно заметила дочь.
– Тебя засадят под другой фамилией.
– Значит, весь сыр-бор из-за снимка в журнале? Извини, но это реакция закомплексованного человека. Где ты там разглядел криминал?
– Зато ты у нас без комплексов. Среди бела дня занимаешься любовью с подружкой.
– Шпионил за мной, подглядывал? – Зиба вскочила из-за стола.
– Успокойся, в этом не было никакой необходимости. Ты не очень-то старалась скрываться.
Она подумала и села на место, заложив большие пальцы обеих рук за широкий ремень.
– Ладно. Поговорим начистоту. То, что ты считаешь извращением, для меня так же естественно, как дышать воздухом. Почему ты забеспокоился только сейчас? Почему не поднимал тревогу, когда я разбивала чужие носы, не признавала юбок? Я буду спать с женщинами, потому что мне этого хочется. Даже в зоне. Уверяю тебя – я там буду пользоваться колоссальным успехом.
