Русский фактор. Вторая мировая война в Югославии. 1941–1945 - страница 6

Отношение русских эмигрантов к немцам было двояким. С одной стороны, немцы, несомненно, представлялись завоевателями, нарушившими размеренный ток жизни русской эмиграции в Югославии. С другой стороны, у значительной части русской эмиграции в Югославии существовала устойчивая неприязнь к бывшим союзникам по Первой мировой войне – Англии и Франции. Талантливый русский ученый, профессор Н.В. Краинский^>23,так писал об этом в своей обширной полемической книге, привлекшей одобрительное внимание значительной части русской эмиграции в 1940 г.: «Преступления по отношению к России бывших союзников по Великой войне неисчислимы. Сюда относится деятельность по содействию вызову русской революции и поддержанию большевистского режима в России на протяжении четверти века со стороны иностранных держав. Длинный ряд политических деятелей Западной Европы продолжают деяния французского и английского послов в Петербурге, принимавших участие в свержении царского режима, и поддерживают советский строй. Ллойд Джордж, Клемансо, Бриан, Эрио, Леон Блюм – злые гномы России. Полным ходом поддерживаются Февральская революция, альянс с Милюковым – Керенским, затем гибельный для России Версальский мир и отделение от России западных окраин. Затем игра, подобно кошки с мышкой, с белым движением, крапленые карты которой цинично раскрываются в английском парламенте...»^>24

Понятно, что такие воззрения не могли вызвать понимание у большинства представителей сербской общественности. Последствия Версальского мирного договора, вмешательство в балканские дела Франции и Англии еще расценивались ими абсолютно позитивно. Да и сам Советский Союз, заключивший в ночь перед бомбардировкой Белграда договор о взаимопомощи с Югославией, воспринимался как «мать Россия». Противоречия капиталистического общества наглядно раскрывались в экономике молодого югославского государства, а обратная сторона коммунистического режима тщательно скрывалась коммунистическими агитаторами (лагеря, уничтожение и изгнание национальной элиты – все это еще было в будущем, правда, не столь далеком). Значительная часть сербского среднего класса, рабочих, крестьян, учащейся молодежи с симпатиями смотрели на коммунистическую идеологию.

Поэтому предвоенное положение, описанное еще в 1921 г. С.Н. Палеологом, правительственным уполномоченным по делам русских беженцев, в тайном докладе генералу Лукомскому: «Вне всякого упрека к нам относятся: высшее Правительство, духовенство, высшие классы интеллигенции и офицерства. Все они отлично понимают роль России для Сербии в прошлом и в будущем; в поддержке русских беженцев чувствуют свой долг... Средний класс: городские жители и торговцы совершенно равнодушны к русским, смотрят на нас как на элемент, подлежащий эксплуатации, дерут с нас три шкуры (в особенности за комнаты) и всегда стараются заговорить на тему о том, что сербы дают русским три миллиона. Чувства симпатии... явление почти исключительное. Крестьяне, с которыми нам мало приходится иметь дела, относятся к нам добродушно, но с искренним недоумением и постоянно спрашивают: «Зачем же мы приехали из России?»