– А сколько тебе лет? – спросил Викинг.
– Скоро будет двадцать три.
– Да, самое время. У Дениса вон уже здоровые. Мои тоже взрослые совсем. Лечи письку и заводи детей.
Встали мы в районе часа дня, выехали лишь через пару часов, и мне пришлось ехать к Жене в Агалатово за деньгами. Хозяева на эти выходные не приехали, деньги перевели на карту Жениной жене, которая работала с нашим клиентом в одной конторе, была его бухгалтершей. Чтобы суббота не была потеряна, в машине я достал нетбук и написал еще один текст, поглядывая на проносящиеся за окном лес, пляж, Зеленогорск, пригороды Питера.
Мой куплет заканчивался так:
и хорошо бы сейчас
когда в кармане зарплата
в мыслях поза, которую никогда не использовал
к своему удивлению
планы на выходные
приблизительные затраты
чтобы вот кто-то врывается, нарушает и я вдруг теряю
управление
Жена была моложе Жени лет на десять – двенадцать, но не красавица, тоже маленькая, как и он, и суровая. Она в тот момент была беременна вторым ребенком. Жена только посмотрела на меня несколько секунд, и я сразу почувствовал железную волю. Женя ходил у нее по струнке.
Я получил небольшую премию – за эту тяжелую неделю заработал восемь косарей. Что ж, надо было поехать в Москву и записать голос. Все мои тексты были готовы, у нас скоро будет второй альбом.
На вокзале я встретился с моим и Марата близким другом Кириллом «Сжигателем трупов» Рябовым. Он собирался выпить несколько кружек и посадить меня на поезд. Билетов на этот раз не было, поэтому мы решили пить до ночи, а потом я собрался доехать на последнем поезде метро до станции «Московская» и идти на трассу, идти вдоль трассы, чтобы там ночью или на рассвете ловить попутку. Автостопом я никогда до этого не ездил, даже считал автостопщиков сумасшедшими грязнулями и сектантами, но мне не хотелось откладывать запись новых песен, и я решил преодолеть себя.
– Я никогда не писал стихов, но вот решил тебе посвятить! – сказал Сжигатель. В вонючей вокзальной забегаловке он прочитал мне сентиментальные стихи про то, что пиво, которое мы пьем, пахнет подмышкой, про то, что дружба делает тебя бессмертным, и про то, что он, Сжигатель, писатель не хуже Уэльбека.
Сжигатель трупов – таков был его псевдоним на «Прозе. ру». Он был из нас самым мощным писателем, очень глубоким и разным. Не так хорошо ему давались автобиографические истории от первого лица, как Марату или мне, они не были такими характерными и энергичными, но, когда надо было сделать что-нибудь жанровое вроде триллера, который вообще мало кто умеет делать хорошо, трагикомическое, абсурдное – тут ему не было равных. Он был мастером старой школы, мог сделать тексты о войне (будто сразу о всех войнах), словно сам ее пережил. Но лучше всего ему давались вещи в жанре «трэш». Он мог придумывать любую анекдотическую муть, но читалась она как нечто бессмертное. «Ты как Пелевин, только наоборот, – говорил я. – Когда читаю его лучшие книги, например „Чапаев и Пустота“, я вижу подделку, несмотря на все ништяки и навороты, всегда лишь почти как в настоящей литературе, а у тебя вижу настоящее, несмотря на все признаки подделки».
Я читал прозу Сжигателя задолго до личного знакомства, это единственный автор, живший со мной в одно время, еще совсем молодой, с которым я мечтал подружиться, лишь взглянув на один его рассказ. И теперь я радовался, что могу проводить с ним время. Сжигатель был старше меня на два года, но тоже еще не имел ни одной опубликованной книги, даже журнальных публикаций у него почти не было, только какие-то местные альманахи.
