Власин тряхнул головой и посмотрел на полковника. Тот косился на майора, думая о чем-то своем.
В управлении пробыли недолго. Полковник вызвал оперуполномоченных Тюлина и Колодко, подполковника Рожкова и капитана Рубальского.
– Товарищи офицеры, предлагаю перенести наше специальное совещание на лоно природы, чтобы маленькими фужерами, но с большим чувством отметить приезд нашего коллеги из столицы, и… попутно обсудить предстоящие мероприятия.
Власину показалось, что он все это когда-то где-то уже слышал. И про «маленькие фужеры с большими чувствами», и про «лоно природы», и «про мероприятия»…
«Вот оно что! – подумал он. – Словно в училищах и высших школах, где мы все когда-то учились, нас вынуждали зубрить несколько десятков словосочетаний, по которым потом, даже в самых отдаленных уголках страны и за ее пределами, любого из нас можно было бы безошибочно идентифицировать. Скучно! Но надежно. Единая культура, круговая порука! Засунь любого из нас под любую „крышу“, и уши вылезут сами по себе! Хоть в цари назначь! Серые с поволокой глаза, сжатые бескровные губы, ограниченный корпоративным образованием лексикон и… безжалостность, недоверчивость, испепеляющая душу зависть, жестокая мстительность в довершение ко всему! Словом, „маленькими фужерами, но с большим чувством…“».
«Лоном природы» оказалась конспиративная дача в пятнадцати километрах от Томска, на берегу реки, за двухметровым забором и вышкой с суровым солдатом. Между мухами сверху и собаками снизу за столиком под навесом сидели люди – офицеры Комитета государственной безопасности. Мухи наглыми стаями летали над головами, а два охранных оголодавших пса крутились под ногами, унижаясь за подачки с хозяйского стола, мол, хоть крошечку, хоть капельку, хоть чего-нибудь…
Мангал быстро разогрелся, куски свинины, загодя замаринованные Надей Горностаевой, зарумянились, и «конспиративное совещание» началось, время от времени прерываемое однообразными тостами полковника и хохмача капитана Рубальского.
– Спасибо за то, что так радушно встретили, – взял наконец слово Власин, и все, несмотря на ударивший в голову хмель, мгновенно затихли. – Право, это очень неожиданно и приятно для меня, человека скромного и занимающего невысокий пост в нашем ведомстве. Во-первых, предлагаю выпить за то, чтобы вечно жило наше братство, суть которого понимаем только мы одни!
Все поднялись, в глазах у некоторых даже блеснула слеза. Как сказано! Сразу чувствуется – школа!
– Во-вторых, – продолжил Власин, когда хозяева расселись и звонко, как по команде, захрустели упругими малосольными огурцами, – я вынужден просить вас об особом внимании к тому, что сейчас скажу.
Стаканы, жареное мясо, огурцы и квашеная капуста были немедленно оставлены в покое. На лицах у всех отразилось предельные внимание и почтительность к большой государственной задаче, представленной «скромной» личностью майора Власина.
– Итак, товарищи, нам предстоит выполнить две задачи. Первая: обеспечение оперативной безопасности визита в ваш чудесный город товарища Косыгина… – Власин сделал паузу и обвел всех неожиданно трезвым и ясным взглядом. Удовлетворенный увиденным, продолжил: – и президента Республики Франция генерала Шарля де Голля. Надеюсь, вы понимаете, всегда найдутся недоброжелатели, даже, можно сказать, враги, которые пожелают сорвать к чертовой матери наши мирные инициативы. В то время как все прогрессивное человечество с надеждой взирает на освоение советскими людьми бескрайних просторов космоса, акулы и ястребы… фигурально выражаясь, конечно, стремятся разрушить французско-советскую дружбу, основанную на обуздании, так сказать, того же космоса… о котором я выше уже говорил.
