Лиза отлично понимала, какой смысл вкладывал босс в слово «подготовиться». Речь шла вовсе не об укладывании вещей – дорожная сумка всегда стояла в его кабинете. Кудесникову необходимо было собрать первоначальную информацию об объекте. Или хотя бы проверить ту, которой снабдила его Виктория. Жены часто обращают внимание на всякие глупости, а важные вещи упускают из виду. Возможно, город Аркадьев тут совершенно ни при чем. Просто в этом самом Аркадьеве есть бар, где цыплячьи крылышки жарят именно так, как любит Роман Сливка. И он готов потратить день на то, чтобы отдохнуть после командировки за кружкой пива именно в этом самом баре. А любовная интрижка у него с продавщицей из супермаркета, который находится возле дома. Или с моложавой соседкой, приятельницей жены. Или даже с ее кузиной, которая приезжает к ним на каждые праздники, пропитанная фантазийными духами, с тортиком «собственного сочинения» в руках.
Кудесников не исключал даже того, что Виктория ошибается и ее муж невинен, как ягненок. Да, мужчины порой кое-что скрывают от жен, но часто лишь потому, что им неохота пускаться в объяснения и отвечать на бесконечные вопросы.
* * *
Его мать выглядела очень даже ничего себе. Высокая, статная, со смеющимися глазами, она привлекала к себе внимание, и это ей нравилось. Наверное, когда ей стукнет восемьдесят, она все равно будет подкрашивать губы и тратить три часа на то, чтобы подобрать к костюму подходящий шарфик.
Они стояли возле новенького, недавно возведенного особнячка и, задрав головы, обозревали фасад. Даже прикладывали ладони ко лбу козырьком, чтобы лучше видеть все нюансы. Антон Парамонов переживал свою радость молча, а мать постоянно похлопывала его по спине и говорила какие-то приятные слова.
– Твое собственное дело, – заключила она с удовольствием. – Жаль, что твой отец этого не видит.
– Он в меня никогда не верил, – отрезал Антон.
– Поэтому особенно жаль, – усмехнулась мать и первой направилась к машине. – У тебя, кажется, нет шофера, ты водишь сам?
– Сам, сам, – проворчал он. – Я ведь не чемодан, чтобы меня возили на заднем сиденье.
Антону было тридцать с хвостом, и ему очень нравилась жизнь, которую он вел. Он любил работать и был горд тем, что эта любовь принесла плоды. Подождав, пока мать усядется, он потребовал, чтобы она пристегнулась ремнем безопасности. Потом вырулил со стоянки на улицу и медленно поехал вдоль тротуара. Через дорогу от его особнячка громоздилось современное многоэтажное здание, поделенное между крупными и мелкими фирмами. Большинство работников завершили трудовой день еще в шесть часов, а остальная офисная братия как раз сейчас высыпала на улицу и растянулась по тротуару длинной вереницей.
Город изо всех сил боролся с чудесным летним вечером, подаренным природой. Сладкий воздух пропитался автомобильными выхлопами, редко стоящие липы свирепо поглощали углекислый газ, но это не приносило ощутимых результатов. Было шумно, пыльно и душно. Машины похрипывали, раздраженно тычась друг в друга на светофорах. Люди с одинаково озабоченными лицами стремились к метро с такой целеустремленностью, как будто слышали из-под земли таинственный зов.
– Мам, видишь ту женщину? – спросил Антон, притормозив и неопределенно мотнув головой.
По тротуару дефилировало множество женщин, но его мать мгновенно опознала ту самую, о которой шла речь. На ее взгляд, ничего особенного. А впрочем…
