Рыцарь Испании - страница 12

Лишь на мгновение так тщательно оберегаемое им незыблемое спокойствие изменило ему.

– О, Господи! Мой сын! – пробормотал он, настолько тихо, что никто не слышал его слов, кроме самого увечного Карлоса, который ответил на них безумным смехом.

– Ваш сын и будущий король Испании!

И он беспомощно забил руками и неразборчиво забормотал, уже в бреду.

Дон Фелипе отступил от кровати и шепотом обменялся несколькими фразами с докторами. Затем он мрачно сделал знак дону Хуану следовать за ним и вышел из комнаты.

Хотя молодой человек и ожидал упрека за то, что упустил Карлоса из вида, он был рад покинуть покои больного и размять ноги, застывшие от коленопреклонения, и руки, уставшие от перебора четок.

Он прошел вслед за доном Фелипе в маленькую круглую комнату, где солнечный свет лился сквозь приоткрытые зеленые ставни на белый мраморный пол.

Король сел. Хуан остался стоять. Его платье было в беспорядке, волосы растрепаны, лицо серое от долгого бдения, но все это не могло скрыть ни его юности, пышущей здоровьем, ни его красоты.

Он стоял и ждал, когда этот человек, самый могущественным человек в мире, отец которого был и его отцом, обратится к нему.

Он не любил дона Фелипе и не боялся его, но он был благодарен ему за то, что тот возвысил его, и надеялся в дальнейшем возвыситься с его помощью еще более.

Упрека, который он опасался услышать, не прозвучало. Дон Фелипе не стал говорить о своем пораженном несчастьем сыне.

– Ты не устал от Алькалы? – спросил он бесцветным, лишенным эмоций голосом.

– Нет, Ваше Величество, – правдиво ответил Хуан.

– Я слышал, что ты искушен в военном деле, но не уделяешь должного внимания остальным занятиям. Вскоре тебе предстоит прибыть ко двору.

– Кабинету я предпочитаю ристалище, – ответил молодой человек. – И боюсь, что я недостаточно способен для ученых занятий.

Дон Фелипе провел бледной рукой по столь же бледному лицу.

– Твой отец желал, – сказал он, – чтобы ты вступил в ряды служителей церкви. И я желаю того же. Я добьюсь для тебя кардинальского сана.

Странное чувство страха сжало сердце Хуана, когда он встретился взглядом с холодными глазами короля.

– Я недостоин, – быстро ответил он. – Я боюсь, что римский пурпур будет душить меня.

– О, – сказал дон Фелипе, скупо улыбнувшись. – Твое честолюбие жаждет иного, Хуан?

Хуан поднял голову, молодой и полный жизни.

– Разве возможно, Ваше Величество, чтобы сын вашего отца был лишен честолюбия?

Улыбка короля обернулась коротким неприятным смешком.

– К чему стремится твое честолюбие? – требовательно вопросил он.

Хуан сжал губы и ничего не ответил.

– Разве я не был снисходительным королем и любящим братом? – добавил дон Фелипе.

– Были, Ваше Величество.

– Тогда будь со мною откровеннее. Ну же, к чему ты стремишься?

Сердце Хуана забилось сильнее. «Быть инфантом Кастилии – быть королем». Эти слова были на его губах, но он не произнес их.

Король пристально смотрел на него.

– Я стремлюсь служить Вашему Величеству, – сказал Хуан.

Этот официальный комплимент как будто пришелся королю по душе.

– Ты можешь служить мне в Риме, – ответил он. – Ты мог бы служить мне, пользуясь благосклонным вниманием Его Святейшества.

Он перекрестился.

Хуан подумал о донье Ане и о мире, который, сверкая, лежал перед ним.

– Я бы с большим успехом послужил Вашему Величеству против морисков, – сказал он.

– Ты слышал о восстании? – спросил король.

– Да. Ваше Величество могли бы послать меня на его подавление.