– Это ты что-то сделал в мотеле, – сказала она без предисловий. – Мы туда зайти не могли. А на дверях и везде написано: «добро пожаловать». Что ты сделал?
– Помолился, – сказал Артур.
– Кому? Кто из князей так делает?
– Никто. Я молился Господу. Творцу.
– Белому Богу, что ли? – изумилась Ласка и донельзя изумила Артура.
– Ты знаешь о Боге? – обалдело переспросил он.
Ласка расхохоталась, скаля прекрасные, без намека на клыки, зубы:
– Твою мать, ты так смотришь, будто с тобой обезьяна заговорила! Я монахиней была. Что, не видно?
Артур моргнул. Из чего могло быть видно, что Ласка была монахиней? Из камуфляжа, пистолета и пары гранат в разгрузке? Или из стрижки, как у него: будь чуть короче, и говорить придется уже не о стрижке, а о бритье?
– На такую хорошую кость, – объяснила Ласка, – и ни граммулечки мяса не наросло. Это ж долбанная монастырская жизнь! Ты на себя посмотри! Но я тебе скажу, в тварном мире ходили слухи о том, что такие как ты здесь бывают, только я за четыреста лет ни одного не видела. Не верят там в Белого Бога. А здесь про него вообще только вампиры и демоны знают.
– Там верят немногие, но многие ищут веру, – возразил Артур.
– А тебе откуда знать про тварный мир? – Ласка впилась в него взглядом. – Где ты о нем слышал?
– Я десять дней как оттуда.
– Живые сюда не попадают.
– Я знаю.
– Но бывают исключения из правил, – Ласка перестала веселиться, светлые брови сошлись у переносицы, – я-то знаю, я эту мутотень наизусть учила. Исключения обычно не поверху шаробохаются, а прямиком в Нижние Земли идут, но это без разницы, так?
– Возможно.
– И кого ты спасать собираешься? Живые Бога не знают. Кто тебе тут остался? Мы да демонье, что ли?
– Все, кто хочет спастись, – сказал Артур. – Мое дело показать путь.
– Я-то думала, святые в теме, – сказала Ласка разочарованно, – а ты и того не знаешь, что ни вампирам, ни демонам прощенья нет.
– Кто вас не простит? – Артур не понял, о чем она говорит. Он слышал о вечном проклятии для демонов, но оно было добровольным выбором самих демонов. – Бог, который нас создал и умер, чтобы спасти от наших же ошибок? Или Пречистая Дева, которая простила даже тех, кто убил ее Сына? Если ты приравниваешь существование не-мертвого к грехам, за которые нет искупления, это твое право. Впадай в гордыню, кто ж тебе запретит? Но я таких грехов не знаю.
– Да иди ты! – буркнула Ласка, потеряв интерес к разговору.
Артур женщин не посылал принципиально, хоть некоторых и стоило бы. Так что он пожал плечами и пошел. В мотель. Дел было столько, что и думать не хотелось.
* * *
Люди умеют объяснять даже то, чего не понимают. Так устроен человеческий разум, что он предпочтет необъяснимому даже явную ложь. Все решили, что Марийке дали «афат». Это когда вампир создает другого вампира, делает себе потомка, часто, не спрашивая согласия.
Артур не спорил. Версия не выдерживала никакой критики: Марийка не сталкивалась с упырями ни во время боя за пленников Харира, ни во время осады мотеля, но пусть лучше думают, что она стала жертвой, чем подозревают упырей друг в друге. Друзья знают ее уже три года, для них мысль о том, что все три года они имели дело с мертвяком, притворявшимся человеком, стала бы слишком мрачным открытием. Им и так досталось. Марийка зачаровала их, выманила на автосвалку, напилась их крови… Хочется верить, что не убила бы, но Артур видел ее, и не сомневался: она зарезала бы Киру, если б это помогло спастись.
