Рыцарь-м*дак - страница 7

И это, как ни странно, помогло.

Вышел на сцену я на подкашивающихся ногах, но голос не дрожал, а дыхание было восстановлено. Поначалу очень помогал свет софитов, благодаря которым оказалось практически не видно зрителей. С другой стороны, они сильно нагревали сцену, от чего почти моментально я вспотел, пришлось попросить выключить их.

– Добрый день, мне сказали, что вы все – молодые авторы, так или иначе, меня правильно информировали?

Зал отвечал разноголосьем, по большей части утвердительно.

Было сложно собрать мысли в кучу, они проворно разбегались. В какой-то момент моё молчаливое стояние на сцене стало неловким, ещё через минуту нелепым, затем смешным. Как только зал начал хихикать, стало понятно: если не получится заговорить и сейчас, мероприятие можно считать оконченным. Не то чтобы я сильно переживал за организаторов, просто это означало, что моё падение с воображаемого олимпа состоится куда раньше, чем планировалось. А мне ещё хотелось хоть недолго насладиться каким-никаким успехом. Хотя в чём именно выражался этот самый успех кроме временной финансовой обеспеченности, я до сих пор не мог сформулировать, даже для себя.

– Как вам выступление господина Л.?

Зал отвечал, словно единый организм, обладающий разумом, аплодисментами, которые синхронно начавшись так же закончились.

– По мне, он – напыщенный индюк, чьи нынешние работы явно переоценены, но не уважать его вклад в развитие индустрии не могу даже я.

Снова последовали аплодисменты, к ним прибавился смех.

– Признаюсь честно, был немного удивлён, что меня пригласили делиться какими бы то ни было знаниями. Всё, чем я располагаю, и меня-то не сильно спасает. Разве что получится столкнуть вас с этой нелепой тропы, на которую вы забрались.

«Ну что ж, а всё не так плохо идёт: я говорю уже пару минут и даже ни разу не запнулся», – подбадривал я себя.

– А кто читал мою книгу?

Зал пришёл в движение. Оказалось более половины тех, кто читал. Отчего-то стало неловко, захотелось оправдываться, но я смог пересилить себя.

– Довольно неожиданно, – честно сообщил я, – а теперь – кому она понравилась?

Примерно половина поднявших руки опустили их.

– Что ж, ценю вашу честность, – я улыбнулся, – остальные не имеют представления, кто я такой?

Робкий гул дал понять, что это так.

– Ну что ж. Зовут меня Наум Белый, это настоящие имя и фамилия, многим кажется, что это псевдоним. И не так давно мне повезло выпустить на свет свою первую книгу, которая, по непонятным даже мне причинам, стала довольно популярной. Пожалуй, это всё, что стоит знать. И скажу прямо, мне абсолютно нечему вас научить.

Я сделал небольшую паузу, в основном потому, что я в самом прямом смысле не знал, что говорить дальше, но залу она, похоже, показалась намеренной, и зритель легко, но стройно похлопал моей откровенности.

Не то чтобы именно их одобрение помогло найти слова. Просто мне вдруг стало понятно – сидящим напротив абсолютно насрать, что именно я буду говорить. Достаточно не сбиваться, делать вид, что так задумано, и зритель примет на веру любые нелепости, будет искать и найдет смысл и хоть как-то да интерпретирует сказанное. Такую вот неожиданную фору получает человек, в одиночку выступающий перед толпой. Нынешнее положение напомнило мне выходки современных акционистов – любая прилюдная проделка оказывается осмысленной. Человеческий мозг так нетерпим к беспричинности и пустоте.