. Хотя… Я бы хотела романтики. Но не этой искусственной и удушающей, а чего-то настоящего. Такого, что дух захватит, когда пойму – передо мной мой человек.
– Хорошо. – Демьян кивнул. – Я понял.
Но я видела, какая пустота стояла в его глазах. Она кричала: «На самом деле я ничего не понял». Огорчение кислотой растекалось под ребрами. Предчувствие вопило, что Демьян – не тот человек, который ценил романтику. Он не станет встречать рассветы, собирать полевые цветы или рвать для меня сирень, которую так люблю. Не будет устраивать домашние сеансы кино с самодельным проектором или танцевать на кухне, напевая «нашу» песню. Он ее попросту не запомнит.
Демьян производил впечатление человека, который думает, что все можно купить. Деньгами или искусственным вниманием – неважно.
Однако, когда я уже мысленно поставила точку не только в нашем разговоре, но и в возможном «мы», Демьян вдруг опустился на одно колено и поцеловал мою руку.
– Обещаю сражаться за твое сердце, Тина.
Арина, которая наблюдала за нами из-за деревьев, чуть в обморок не упала от переизбытка чувств. Я и сама дар речи потеряла, а потому даже «пока» сказать Демьяну не смогла. Он молча ушел туда, где на поляне восторженно чему-то аплодировали парни.
Я была в таком шоке, что тогда не сразу поняла, что именно наше прощание взбудоражило друзей Демьяна. Они видели его и теперь наверняка заклеймят нас парочкой. Вероника Петровна начала это, а парни закрепят.
– Что это было?! – Арина взяла меня под руку и потащила подальше от поляны. Оттуда вслед нам летели взгляды, как болты арбалетов. – Богатенький мальчик на тебя все-таки запал?
Я с возмущением уставилась на Арину:
– Поэтому ты мне показала не отшивать его, да? Сама ведь говорила, что он придурок!
– Так и есть, – уверенно кивнула Арина. – Придурок, судя по тому, что я видела и слышала. Но именно поэтому с ним и нужно действовать аккуратно. Держи на расстоянии, но сильно не отталкивай. А то это ядро на полной скорости прилетит обратно, прямо тебе в лоб.
И она щелкнула меня ровнехонько над переносицей.
– Он манипулятор, – буркнула я, борясь с желанием обернуться.
Мы почти вышли за ворота парка на шумный проспект. Магазинчики и кафешки уже подсвечивали двери, окна и веранды теплыми гирляндами. Из заведений лилась музыка.
– А еще он, похоже, привык получать то, чего хочет, – крепче взяла меня под руку Арина. Будто боялась, что Демьян снова подбежит и утащит меня. – Поэтому и нужно держать его на расстоянии вытянутой руки, чтобы не обжечься или не разозлить. Ни ближе, ни дальше. Сейчас ты делаешь все правильно.
– Надеюсь, – выдохнула я, а сама подумала:
«Но сколько я еще продержусь?»
Солнце еще не встало, а мы уже большой толпой сонных студентов собрались у аэропорта. Несмотря на разгар лета, на улице было прохладно. Я закуталась в тонкую кофту с длинными рукавами и стояла, прижавшись плечом к Арине. Та стучала зубами, ведь нарядилась лишь в топик и шорты. Уговоры достать что-то потеплее подруга игнорировала – кофты и джинсы она засунула на дно плотно забитой ручной клади.
Вероника Петровна с распечатанным списком стояла в центре нашего круга и высматривала ребят, которые еще не подошли. Заходить в аэропорт самим она нам запретила, чтобы никто точно не потерялся.
– Бред, – стучала зубами Якорева. – Мы что, дети малые? С чего бы нам теряться?
– Ну а вдруг, – пожала плечами я. – Прикинь, кто-то не успеет на посадку, а билеты ведь на государственные деньги куплены.
