– Видишь там толпу? – с трудом преодолевая неспособность говорить, спросил Князев. – Все они хотят твоей смерти.
– Я знаю, – спокойно и сочувственно ответил Шах.
– Назови мне хоть одну причину, по которой я должен сохранить тебе жизнь?
Шах молчал.
– Не хочешь говорить?
Шах молчал.
Князев вышел во двор к толпе.
– Я допросил этого человека. Он ни в чём не виновен.
Толпа, как по команде, начала бесноваться:
– Убить! Расстрелять! Побить камнями!
К майору подошёл старый мулла и сказал:
– Вы слышите, сэр мошавер? Вариантов нет. Прикажите расстрелять дервиша. Иначе мы не отвечаем за дальнейшее развитие ситуации.
Мулла говорил теперь уже без злобы и без нажима – спокойно и властно. Толпа дала ему такую возможность. Но майор КГБ не может пойти на поводу у религиозных фанатиков. Да ещё так публично, позорно. А иначе – бунт. Толпа наэлектризована до предела. Одно неосторожное слово и ситуация выйдет из-под контроля. Выхода не было.
Выход пришёл вдруг, сразу, как озарение. «Афганизировать конфликт». Вывести советскую сторону из сторон конфликта, превратив его в конфликт между афганцами. Майор уверенно шагнул к толпе:
– Вы – хозяева на этой земле. Власть в Афганистане – народная, значит – афганская. Русские лишь помогают вам, но всё решаете вы сами.
Толпа притихла. Майор продолжил ещё более уверенно:
– Только афганцы имеют право решать, кто прав, а кто виноват. Задержанный будет оправлен в провинциальный комитет Народно-демократической партии Афганистана. Товарищ Набард, верный сын афганского народа, во всём разберётся.
Это решение не особо порадовало толпу, но и возразить им было нечего. Дикие злобные выкрики сменились глухим, но относительно спокойным ворчанием. Толпа утратила внутреннее напряжение. Некоторые стали расходится. Князев вызвал конвой. Шаха вывели из здания ХАДа под дулами автоматов. Это понравилось толпе. Потом конвой вместе с задержанным исчез в недрах БТРа. Машина в свою очередь, тут же исчезла в облаке пыли. Разочарованные фанатики больше не имели причин для возмущения. Сражение было выиграно. Во всяком случае – на сегодня.
***
Секретаря провинциального комитета НДПА Набарда Князев презирал от всей души. Это был отвратительный человек. Он постоянно врал и непрерывно хвастался. Очень любил подарки. За деньги Набард был готов продать всё – не только народную власть, но и родную мать. Человеком он был неумным, но, сделав какую угодно глупость, никогда не признавал себя виновным, ссылаясь на бесчисленные трудности. Набард очень любил власть и постоянно пытался доказать, что все в его провинции должны подчиняться только ему, и всё должно происходить только с его согласия. Набард постоянно искал способы подставить советника ХАДа, ему не нравилась излишняя самостоятельность Князева, а так же то, что майор слишком плохо скрывал своё отвращение к функционеру НДПА. Их взаимная враждебность была почти открытой.
«Ну что ж, – подумал Князев, – самое время протянуть руку дружбы «верному сыну афганского народа». Он хочет всё решать сам? Так вот и пусть решает. Если приговорит дервиша, значит пойдёт на поводу у религиозных фанатиков. Скажем потом, что он снюхался с муллами, а отсюда и до исключения из партии недалеко. Если отпустит – вызовет такой гнев своих, что его и из партии исключать не надо будет. Его просто на части порвут. А откажется принимать решение – потеряет лицо, покажет управленческую беспомощность. Сможет ли он после этого усидеть в своём кресле?».
