Рыночное общество как игра с нулевой суммой - страница 8

И, если уж говорить в рамках данной модели о равенстве спроса и предложения, то такое равенство достигается в ней всегда при некоторой минимальной цене, при которой на рынке удовлетворяется («вычерпывается») весь спрос. Цена равновесия, с этой точки зрения, – это не средняя, а именно самая минимальная цена.

Самую первую рыночную теорию спроса и предложения, из которой уже исходил Альфред Маршалл, создал еще в начале XIX века остроумный, но часто легкомысленный, как и подобает французам, Ж.-Б. Сэй (1767—1832), впервые переложивший туманные и путаные воззрения Адама Смита на ясный французский язык. При этом Сэй оказался случайно и автором так называемого «Закона Сэя», над которым он даже не задумывался. Суть этого «закона» состояла (и состоит) в том, что рынок, по представлениям Сэя, – это такая саморегулирующаяся «машина» (организм), в которой никогда не может произойти никаких остановок в ее работе. Самое неприятное, что может случиться с рынком – это некоторые временныеперекосы в предложении того или иного продукта (товара). Но эти перекосы тут же автоматически устраняются самим рынком за счетколебания цен. На избыточную продукцию цены автоматически снижаются, а на дефицитную – повышаются. На это изменение цен сразу же реагируют потребители и производители, и равновесие снова восстанавливается. Таким образом, рыночная экономика якобы просто не может выйти из равновесия на длительный срок и всегда достаточно быстро к нему возвращается.

Но этот «закон» Сэя был, скорее, егоподспудной идеей, априорной предпосылкой, из которой Сэй в своих писаниях всегда исходил, но которую он никогда явно не осознавал. Поэтому и самой первой формулировкой этого закона у Сэя была случайно оброненная им красивая фраза о том, что на рынке «все продукты покупаются на продукты».

Этим он хотел сказать, что любое предложение само порождает свой спрос. Поскольку любой спрос образуется из денег, получаемых всеми участниками производства за выпускаемую ими продукцию, то и любой рост этой продукции происходит при параллельном и автоматическом росте денежных выплат за нее и, следовательно, – при синхронном росте доходов. Чем больше объем производства, тем больше объем доходов, тем выше спрос. И никакого перепроизводства товаров в принципе произойти не может. Просто невозможно, чтобы было произведено что-то без того, чтобы одновременно не была создана и адекватная возможность его купить.

Однако возможность купить и действительные покупки – разные вещи.

В своих неоднократных и весьма туманных разъяснениях своей идеи (а Сэй вынужден был потом неоднократно возвращаться к ней, так как на него обрушились критики) он в конце концов стал осторожно допускать, что «частичное» перепроизводство все-таки «временно» возможно. К этому его вынуждала уже и сама действительность, а именно то, что кризисы перепроизводства стали возникать в европейской экономике начала XIX века с заметной регулярностью – в 1810, 1814, 1818 и 1825 годах. Сэй умер в 1832 году и кризисов 1836, 1847 и 1857 годов он уже не увидел. Но Маршалл мог уже задуматься над причинами этого феномена, как это сделал, например, Маркс, и мог бы вразумительно высказаться по этому вопросу. Однако он предпочел обойти его молчанием.