Рюммери - страница 3

– Мне очень жаль. Пойми, я ведь не со зла тебя выгоняю. Но скоро нам самим есть станет нечего.

Рюмси подавила в себе желание встать и уйти, сказав напоследок несколько неприятных слов. Ей далось это с трудом. "Бедняку гордость не по карману”, – прозвучали в голове слова бывшего старосты.

Рюмси старалась не показывать даже тени бушевавших в ней эмоций. Она незаметно сжала руку в кулак, вонзив ногти в ладонь:

– Прошу, тетя, разрешите остаться у вас. Я буду помогать по дому…

– Я же сказала, мы голодаем, – сквозь зубы прервала женщина.

Было видно, что ей неприятно выставлять девочку на улицу. И Рюмси уцепилась за этот шанс.

– Я осталась сиротой, без дома, – девочка заговорила пожалобнее. – Я сама себе буду добывать еду, обузой для вас не стану. И стану помогать, чем смогу.

Рюмси прикусила нижнюю губу, прекрасно осознавая, какое жалкое зрелище сейчас являет собой: просит о помощи людей, которым, должно быть, самим нужна помощь.

– Рюмси, ты сейчас что угодно скажешь. Где же ты еду добудешь? Земля не родит, еды все меньше и меньше, – сказала тетя дрожащим голосом.

В комнату вбежал мальчик. Высокий и худощавый, на вид не старше Рюмси.

На его груди поблескивал серебряный медальон в форме полумесяца – каждый житель деревни носил такой.

– Она может ходить со мной за наживой! – выпалил он.

– Брэкки, сынок, – проговорила женщина, – ты думаешь, твои… поиски долго продлятся? Долго кормить нас будут? И не забывай, как это опасно.

– Простите, – вмешалась Рюмси, – но если вы родного сына отпускаете за этой «наживой», то к чему за меня переживать?

Рюмси взглянула на тетю, но та отвела глаза.

– Не вмешивайся. И не смотри на меня так, будто я тебе что-то должна. – На лице женщины проступили слабые признаки раздражения. – Ты мне никто. Это из-за тебя моя сестра умерла! От тебя одно несчастье…

– Мама, перестань, – воскликнул Брэкки. – Мы уже об этом говорили. Папа ведь не против.

Тетя немного помедлила:

– Можешь остаться в этой комнате, – холодно сказала она перед тем, как уйти.

Брэкки выдохнул и улыбнулся невероятно красивой улыбкой, которая совершенно не подходила к его круглому веснушчатому лицу – будто принадлежала не ему.

– Я знал, что она тебя не выгонит. У нее доброе сердце. Но все равно нервничал, – признался Брэкки. – Не сердись на маму, времена и правда тяжелые.

Рюмси кивнула – знаю.

Брэкки почти не изменился. Она давно не виделась со своим двоюродным братом. Счастливчики, конечно, немаленькая деревня, но все же это было странно.

– Да не хмурься ты. Не выгонит она тебя. – Брэкки легкомысленно махнул рукой. – А какие она лепешки делает! Объеденье! Знаешь, из чего? Никогда не поверишь. Из разных корешков и трав.

На его лице снова появилась «чужая» улыбка.

– Поверю – день на дворе.

– Точно, – он громко рассмеялся. – Попасть-пропасть, сколько ж мы не виделись? Сто лет, наверное. Как ты, сестренка?

Последнее слово вызвало у Рюмси боль:

– Ты меня спас?

– А то! Когда нашел, ты лежала без сознания. Мы с папой и принесли домой.

– А мои братья… отец? Они оставались в доме, когда…

– Прости, но, думаю, они мертвы, – произнес Брэкки, стараясь не смотреть Рюмси в глаза.

– Ты видел их тела? – спросила она, изо всех сил пытаясь дышать спокойно.

– Нет, конечно, – покачал головой мальчик. – Но от большинства домов ничего не осталось. Никто бы не выжил после такого.

Перед глазами Рюмси появился плачущий младший братик. И старший – пытающийся ее защитить. И отец…