– Стае, наверное, придется другое место искать, – Акела, откусив сразу половину еще горячей булочки, словно прочитал мои мысли.
– И чего так? – это мне не понравилось совершенно.
– Пауки, – вылез вездесущий Лесик. – Акела говорит, их все больше и больше.
Я посмотрела на вожака, тот кивнул.
– Не то, чтобы кто-то из нас боялся пауков, но они с невероятно офигенной скоростью все тут за ночь уделывают в паутину. Мы расчистим вечером, а назавтра приходим – ее еще больше.
– Ужас какой, – посочувствовала я. – Раньше, вроде, такого не было.
– Не было, – подтвердил Афоня. – Я бабке рассказал, она у меня очень умная, так сразу испугалась, сказала, больше никуда не лазить. Мол, так выглядят не просто пауки, а… – он оглянулся, словно пытался убедиться, что никто его не поднимет на смех. Но все были и в самом деле непривычно серьезные. Даже суровые. – Это Паучьей Королевы слуги, так бабка сказала. Пока еще ничего, признаки, что они просто ее приход готовят. Но вот если попасть в особую паутину – ту, которую сама Королева сплетет перед ночью, как луна становится красной, она высосет тебя всего.
– И что? – у Лесика глаза округлились так, что вот-вот и выпрыгнут наружу. Казалось, он прямо сейчас побежит проверять, не выкатилась ли на еще дневное небо красная луна.
– Станешь пустой оболочкой, ее Королева набьет тенью Смерти, превратит в своего раба и заставит себе служить в царстве из костей, где воздух наполнен ядом.
– Стоп, – сказал Акела. – Бабка у тебя любому ужастику сто очков вперед даст, я бы слушал ее и слушал. Только мы оставим логово не потому, что боимся Паучью Королеву. Просто надоело каждый день от паутины очищаться. Мы честно целую неделю боролись. Противно…
– Жалко,– сказала я. – А у меня к вам вообще-то дело было…
С тем, что за два года не смогли одолеть никакие охранные службы города, за неделю справились пауки.
– Что за проблема? – Афоня деловито вытер руки о штаны.
И тут же заметил красноречивый взгляд Акелы, потупился. Он вообще часто нарушал иерархию, и, по моему опыту, Акела был очень терпеливым и лояльным вожаком. В ином случае Афоне ходить бы битым через день.
– Хотела узнать… О мертвых зайцах, – объяснять долго не нужно. Если что-то подобное в районе происходило, волчата бы точно знали. – Никто не интересовался?
Акела покачал головой:
– В прошлом году Живодер на кошках попался. Ему так влетело, что, думаю, еще долго в свою пыточную не вернется. А кроме него, никого такого не знаю…
Не то чтобы я ожидала немедленного результата, да и стопроцентной откровенностью наши с волчатами отношения не отличались, однако попробовать стоило.
– Багира, – маленький Лесик тронул меня немного липкой от булочной глазури ладошкой. – А ты… Придешь в новое логово? Когда стая найдет?
– Лесь! – прикрикнул Акела, но не достаточно строго. В его глазах, к своему удивлению, я также увидела немой вопрос.
– А что… – возмутился малыш. – Когда она появляется, мы будто и в самом деле – стая волков. Я вот даже когти на ногах чувствую.
Он торопливо глянул на синие кроссовки, словно ожидал увидеть, как их прорвали острые и твердые шипы.
Я вылезла из этой волчьей норы, с некоторой печалью констатируя, что в свитер, кроме обрывков паутины, намертво впилась древесная труха, клочья пыли и крошево известки. Наверное, что-то подобное творится и в моих волосах. По-хорошему, сейчас бы переодеться и принять душ.
