Рыжий пёс - страница 2

Дорога идёт рядом с железнодорожными путями, по которым доставляют железную руду от горы Том Прайс в Дампир. Там часто ходят составы такой длины, что невозможно сосчитать всех вагонов, гружённых рыжей землёй. Три громадных локомотива медленно тянут состав по бесконечному бушу.

Перед самым отъездом из Параберду Джек Коллинз пооткрывал все окна в раскалённой, как печка, машине, чтобы хорошенько протянуло сквозняком, и загрузил внутрь самые ценные и хрупкие вещи. Более тяжёлые и громоздкие уложил в прицеп, пристёгнутый к заднему бамперу.

В кухне трейлера Морин Коллинз уложила в сумку-холодильник напитки и сэндвичи, потому что по дороге мало приличных мест, где можно отдохнуть, и по той же причине – хорошо, что вспомнила, – сунула рулон туалетной бумаги в отделение для перчаток. Неизвестно, где придется сделать остановку, чтобы отлучиться в заросли кассии[5] у дороги.

Когда готовы были отправиться в путь, Джек позвал Тэлли Хо и открыл заднюю дверь лендровера.

– Залазь, пёс! – скомандовал он, и, едва Тэлли запрыгнул, Джек захлопнул дверь и мгновенно очутился на водительском месте, прежде чем туда успела перескочить собака.

Тэлли выглядел недовольным и явно подумывал влезть на колени к Морин. Однако делить с кем-либо место было против его принципов, так что он вздохнул и, смирившись, умостился на заднем сиденье, положив голову на коробку.

Они выехали с утра пораньше, пока ещё прохладно. Так меньше вероятности, что в моторе закипит вода, да и путешествовать на рассвете – одно удовольствие.

Не проехали и пятнадцати километров, когда живот Тэлли принялся за переработку завтрака, и невыносимая вонь накатила на двух несчастных, что сидели впереди.

– Боже правый! – воскликнула Морин. – Окна, скорей! Тэлли снова взялся за дело!

– Они и так открыты, – ответил муж, зажав нос одной рукой, второй он крутил баранку, лавируя между рытвинами и буграми дороги.

Морин порылась в сумочке и нашла флакон духов. Брызнула на платок и прижала к носу. Джек подумал, что лаванда и собачьи газы – довольно дикая смесь.

Тэлли дал ещё один залп, круче прежнего, и Морин обернулась и заругала его:

– Плохая собака! Прекрати сейчас же, слышишь?

Но Тэлли напустил на себя обиженный и непонимающий вид, мол, о чём это ты?

Вскоре Джеку пришлось остановить машину, хотя они были не пойми где, ничего вокруг. Он вышел и открыл заднюю дверь.

– Выходи! – скомандовал он, и Тэлли спрыгнул на землю, рассчитывая побегать среди зарослей эвкалипта. Сердце билось чуть сильнее при мысли о лопатоносых песчаных змеях и эму, невидимых за кустарником.

Джек сграбастал Тэлли в охапку и сунул в прицеп, к мебели и коробкам с домашней утварью.

– Прости, приятель, но раз не в силах сдерживаться, ты с нами не поедешь. Скажи спасибо, что мы не оставили тебя вместе с твоей ужасной вонью посреди пустыни. – Он нежно постукал Тэлли пальцем по носу. – Молодец!

Место!

Тэлли глядел с укором, надеясь, что печальный вид убедит хозяина пустить его обратно, но бесполезно. Машина вновь тронулась, и пёс уселся между ножками стула и смотрел на проплывающий мимо мир. Вот что он больше всего любил в переездах – просто глазеть вокруг.

– Думаешь, ему там нормально? – спросила Морин, оглядываясь. – От колёс столько пыли.

Джек глянул в зеркало заднего обзора, увидел большущее пылевое облако, которое они за собой оставляли, и сказал:

– Да уж лучше пусть Тэлли запачкается, чем эти миазмы терпеть.