Естественно, ребята увидели сломанные качели и начали гоготать, как испуганные гуси, и бегать вокруг них, как маленькие сумасшедшие мартышки.
– Достаточно! – крикнул я, – завтра я все починю.
Испугавшись, дети угомонились и продолжили свое баловство уже на турниках.
Ева загадочно улыбалась. Она часто улыбалась, хороши ли, плохи ли дела, – никогда не подавала виду. Из-за этого я не понимал, что она чувствует, имеет ли эмоции вообще, или все это подстава какая-то.
Тем не менее я был счастлив, что эти чертовы качели сломались.
Вечерело. Небо разливалось розовыми красками, это свидетельствовало о том, что скоро наступят осенние холода. Воздух был свежим и прохладным, мы любовались закатом, сидя на лавочке детской площадки.
Нашу идиллию прервал истошный крик Натальи:
– Костя! А ну, немедленно домой! Мало того, ты в чужом дворе находишься! Ева! Давай недолго!
Костя попрощался с Даней и покорно побрел за своей матерью. Данька расстроился и решил тоже пойти домой.
Мы остались с Евой одни. Она спокойно склонила голову мне на плечо, я мягко приобнял ее за талию, и мы продолжили любоваться закатом.
***
Так проходили наши последние дни лета.
Со временем к нашим прогулкам стали присоединяться ребята. Денис выходил с нами гулять, но Стаси нигде не было видно.
Все привязалась к Еве, я переживал за то, что она многим нравилась, но не подавал виду.
Среди ребят был один парнишка, Вова, – друг Евы. Владимир рос в благополучной состоятельной семье, его родители были хорошими друзьями с родителями Евы. Он знал ее как свои пять пальцев и был без памяти влюблен в предмет моего обожания. Он был готов сделать все ради нее, только вот незадача: он был младше Евы на три года, и она воспринимала его не более, чем хорошего друга, да и мал он совсем для каких-либо отношений.
Естественно, я не стал показывать ребятам, что мне нравится Ева, ибо девушки всегда бегали за мной, а не я за ними. Я не мог навредить своей репутации, поэтому не стал расспрашивать о ней у Вовы.
Тридцать первого августа мы все сидели на лавочке возле дома Наташи и гоготали. Ничто не предвещало беды, кроме предстоящего школьного года, как вдруг издалека появился элегантный силуэт.
Ужас и дикая злоба окрасили лицо Евы.
– Мама? – с презрением произнесла она.
По дороге на звонких каблучках семенила Екатерина. Она была воздушна и элегантна: ее волосы ровно подскакивали от каждого шага, жемчужные сережки и бусы мило поблескивали на солнце и прекрасно сочетались с ее маленькими белыми пуговичками на кофте.
– Здравствуйте, ребята, – остановившись, весело произнесла она.
– Здравствуйте, тетя Парк, – хором ответили мы.
– Ева, я вернулась! – улыбнувшись, воскликнула тетя Катя.
Такой я Еву никогда не видел, вот они, ее истинные эмоции.
Надменно приподняв бровь, она ответила:
– Ты же теперь живешь у своего любовника, не так ли? Что тебе здесь нужно?
– Я… вернулась, сюда… – потупившись и устремив глаза в землю, произнесла тетя Парк.
– Как ты могла бросить меня перед самыми экзаменами, подорвать репутацию нашей семьи, оставить отца без поддержки и, наконец, разрушить семью?! Все, что мы строили, все, что вы строили! – сжимая кулаки, воскликнула Ева.
– Да?! А каково мне было? Жить с нелюбимым мужчиной, постоянно куда-то ездить, день и ночь работать, копаться в бумагах, имея неблагодарную дочь-выскочку?! Ты зверь! – вскричала ее мать в ответ.
