С блокнотом по Корее. Версия 2.0 - страница 38

А еще в деревне очень интересные лягушки живут. Когда кто-нибудь заходит в деревню, то лягушки молчат. А когда человек выходит, то начинают громко квакать. Так было раньше. Так оно и теперь…

И врывается в окна свежий морской ветер. И течет мерно разговор. Но в беседе самое активное участие принимают лишь профессора. Студенты тихо сидят в самом дальнем углу комнаты и ни о чем не спрашивают. Такое ощущение, что фольклорная экспедиция организована не для студентов, а для профессоров. Совсем не то, что экспедиция чхонанского кампуса университета Тангук, когда всю основную исследовательскую работу выполняли студенты. Наверное, все дело в целях двух экспедиций: одно дело собирать народные песни и изучать диалекты, и совсем другое – искать новые литературные и исторические памятники, написанные на малопонятном студентам древнекитайском языке.

Пока я так сидел и размышлял, пришел, наконец, староста села – загорелый сухощавый старик с узким лицом, господин Ви Бонхван. Оказалось, что, несмотря на весь свой деревенский облик, в свое время он окончил университет Чосон, отделение родной словесности. Однако создавалось такое впечатление, что староста учился в какой-то традиционной школе конфуцианского толка, уж слишком консервативными были его взгляды. Например, он очень резко относился к современному, чересчур активному употреблению слова «папа» – аппа (아빠): «Когда ребенку три-четыре года, и он называет отца “папа”, “папочка”, – это нормально. Но в более старшем возрасте отца нужно называть почтительно – абочжи (아버지). А сейчас и большие лбы, обращаясь к отцу, все также зовут его “папочка”. И даже некоторые жены позволяют себе называть так отцов своих мужей. И это совсем недопустимо! А тут еще новая мода появилась. Называют старших соучеников по школе или университету “старшим братом” хён (형). И даже девушки позволяют себе такое обращение! Ну как же такое возможно!»

Спросили Ви Бонхвана, а чем же он занимается, живя в деревне, ведь не сельским же хозяйством? Как ни как, высшее образование есть.

Он ответил, что переводит с древнекитайского на современный корейский язык старые корейские книги, связанные с историей его родины – уезда Чанхын, района Квансан. Книги эти публикуются. Причем такой деятельностью занимается не только он, получивший образование в университете, но и другие его сельчане, учившиеся в традиционных конфуцианских школах.

Кстати, подобные школы делятся на две категории. Одна – уже известная читателю частная школа совон. Вторая – средневековое государственное учебное заведение хянгё (鄕校), что можно условно перевести как «деревенская школа». В обоих типах учебных заведений есть храмы предков садан (祠堂). Однако если в совоне эти храмы поставлены в честь реальных исторических личностей, живших в данной местности или как-то связанных с ней, то в хянгё храмы воздвигаются в честь Конфуция или его учеников.

Таким образом, разговор перешел на храмы предков садан, которыми я особо интересовался, и поэтому мне было позволено задать несколько вопросов:

– Каково должно быть положение рук при совершении поклонов в храме предков? – спросил я, уточняя уже известное мне.

– При совершении поклонов перед живыми предками правая рука должна лежать поверх левой. Совершая поклоны умершим в храме предков, надо держать левую руку поверх правой. Однако для женщин – порядок противоположный.