За время, пока они добирались до своего жилого района, Амиль не проронила ни слова, Стил тоже не решался заговорить. И вовсе не потому, что вдруг позабыл все слова, он просто не знал, чем оправдаться. Вернувшись в квартиру, полковник на всякий случай собрал мелочевку, которая теперь составляла его личное имущество, и принялся ждать, когда ему укажут на дверь. К вечеру уровень внутренней напряженности достиг своего пика, и Джейсон уже точно не знал, какая из мук сильнее: чувство вины перед Амиль или упорно не желавшее спадать сексуальное возбуждение.
Сколько Стил ни обзывал себя негодяем и старым дураком, ничего не помогало. По мере наступления темноты телесный голод лишь усиливался, буквально сводя его с ума. В итоге полковник обнаружил себя стоящим у двери в спальню Амиль. Не отваживаясь постучать, он положил ладонь на гладкую поверхность, и в этот момент дверь медленно распахнулась. Амиль Алмар, одетая в полупрозрачное нежно-бирюзовое неглиже, сидела в гнездышке из одеял рядом с жарко пылающим камином.
Интерактивная стена в мельчайших подробностях воссоздавала обстановку уютной гостиной, и Стил только сейчас догадался, что все это работа того самого нейронного ассистента, которым он еще толком не научился пользоваться. Амиль молча смотрела на Стила. Ее пристальный немигающий взгляд обезоруживал, лишал воли и в то же время невероятно возбуждал и без того настрадавшегося за день полковника.
– Готов понести любое наказание за свое недостойное поведение, только скажите…
– Хотите выслушать приговор, стоя в дверях, – невозмутимо поинтересовалась очаровательная фея, не дослушав до конца жалкий лепет Стила, – или все-таки решитесь войти?
Полковник сдвинулся с места и с ужасом понял, что уже не остановится. Приступ дневного безумия оказался затяжным, а поскольку предохранители все равно выгорели, ему оставалось только идти до конца. Если уж расплачиваться, то хотя бы за тяжкое преступление…
Стил окинул взглядом гнездышко из одеял и решил, что барахтаться в мягких драпировках недостойно офицера. По счастью, в комнате обнаружилась кровать, ничем не напоминавшая технологичную больничную койку, на которой он теперь спал. Подхватив Амиль на руки, полковник решительно устремился к желанной цели. Едва зажившие раны мгновенно отозвались острой болью, но Стилу было наплевать. Если он сейчас дрогнет, отступит и упустит свой единственный шанс, то никогда себе этого не простит. Другого случая Судьба ему точно не предоставит.
– Ты не согласишься отложить вынесение приговора до утра? – спросил он, опуская свою драгоценную ношу на голубое покрывало. – У меня есть последнее, оно же первое и единственное желание, – как и накануне днем, Амиль не сделала ни единой попытки воспротивиться вызывающему поведению Стила, однако ее молчаливая пассивность распаляла его еще сильнее. – Карай, казни, милуй только завтра, а этой ночью позволь мне любить тебя.
