– Но ее все же кто-то открыл.
– Значит, открыли отмычкой, но никак не ключом.
– М-да-а, – протянула я и задумалась.
А задумалась я о том, что ежели это была все же отмычка, то следы от нее должны при более тщательном анализе обнаружить менты. Обнаружить – и начать работу в соответствующем направлении. Я же никаких таких следов – правда, невооруженным глазом и при освещении, падавшем только лишь из квартиры Трофимовых, – не нашла. В случае правильности моих выводов это означало, что ситуация Сергея усложнялась: при следах взлома легче было бы доказать, что труп доставлен в квартиру извне, причем незаконным путем.
Я продолжала размышлять, Трофимов же почесал в затылке, а потом произнес:
– Жизнь не может проходить без конфликтов. Но чтобы среди знакомых завелись враги… Нет, до такого я еще не дошел. – Трофимов на минуту замолчал, а потом решительно добавил: – И, надеюсь, не дойду. Нет, подозревать мне некого.
Время шло, а мы, введенные в шок увиденным, продолжали в бездействии сидеть возле мертвого человека. Поэтому, тяжело вздохнув, я произнесла:
– Ну что ж, сделаем то, что неизбежно! Оля, вызывай милицию.
Ольга молча и неуверенно подошла к телефону и, подняв трубку, на минуту замерла. Она посмотрела на мужа так, будто отправляла его на войну. Поймав ее взгляд, он сказал мне, глядя прямо в глаза:
– Тань! Вытащишь меня из этого дерьма – я тебя отблагодарю. Хорошо заплачу! Ты же знаешь, я в средствах не ущемлен и не жадный. Выручай, Танюха!
Вслед за этими словами Трофимов кинулся в зал, к одному из ящиков итальянской черной полированной стенки, и, вытащив из него приличную стопку «зеленых», протянул мне и воскликнул:
– Хватит? На первое время хватит? Я потом еще дам, со счета сниму.
Я отделила половину пачки, убрала деньги в карман, а остальное положила на тумбочку, стоящую рядом, и сказала:
– Это вам самим может понадобиться. И, возможно, прямо сегодня. Ну что, Оля, стоишь? Действуй!
Ольга стала набирать номер районного отдела.
Перед тем как покинуть квартиру Трофимовых, а сделать это я хотела поскорее, чтобы не попадаться ментам на глаза и спокойно продолжить расследование, нужно было выяснить еще кое-какие детали. Поэтому я спросила Сергея:
– Где ты был вечером?
– В гараже, с машиной возился.
– В гараже? – удивилась я. – Возился? Сам? Ты же вечно на станцию гоняешь!
– До станции сначала доехать надо, – пробурчал Сергей. – А машина у меня вообще не заводилась. Не знаю, с карбюратором что или еще чего… Провозился вот до этих пор, а так ничего и не добился.
– М-да… – задумчиво протянула я. – Кто-нибудь видел тебя?
– Никто, конечно. Кто мог меня видеть? В такое время люди обычно дома сидят. К несчастью… Тем более я ж в своем гараже был, а там не проходной двор. Да и закрылся я изнутри, мало ли чего…
– М-да… – вновь протянула я.
Обстоятельства складывались на самом деле не в пользу Трофимова. Свидетелей его непричастности к появлению трупа в его квартире не было, а значит, не было у Сергея и алиби. Однако мне хотелось его подбодрить, поэтому я сказала:
– Ну ничего, не все еще потеряно! – И, помолчав немного, добавила: – Слушай, дай свою записную книжку, а?
– Зачем?
– Хочу среди доброжелателей недоброжелателя отыскать.
– Напрасно потеряешь время, – разочарованно сказал Трофимов и махнул рукой. – Мне кажется, это неверный ход. Впрочем, делай что хочешь!
Сергей ушел в другую комнату и через некоторое время принес два блокнота: один – небольшой новый и второй – более пухлый и потертый, очевидно, старый, закончившийся, но еще не потерявший надобности.
