– Женщины и дети! Приглашаю в шлюпку! – громко, в рупор объявил второй помощник капитана Чарльз Лайтоллер.
– А мужчины? Что с ними? – забеспокоились женщины.
– Мужчины подождут спасательный корабль. Он уже спешит к нам.
– Неужели все настолько серьезно, что придется мерзнуть посреди океана? – возроптали пассажиры.
Дамы неохотно начали занимать места в лодке.
– Быстрее, пожалуйста! В шлюпки садятся только женщины и дети!
– А молодожёнам можно сесть вместе с супругами? У нас медовый месяц! – кокетливо улыбнулась Хелен Бишоп.
Лайтоллер на минуту замялся: – Хорошо! Пусть садятся.
Энн машинально шагнула в лодку, села.
– Мистер Штраус! Садитесь в шлюпку вместе с супругой! – пригласил Лайтоллер.
– Но, Вы же сказали: «в шлюпки садятся только женщины и дети»! – удивился шестидесятисемилетний бизнесмен.
– Ваш возраст разрешает вам занять место рядом с супругой!
– То есть, вы меня не считаете мужчиной? Не сяду! Не могу занять место, по праву принадлежащее женщине!
– Если мой муж остается на корабле, то и я вместе с ним! – Миссис Штраус решительно вылезла из шлюпки, обняла мужа:
– Мы с тобой так много пережили, негоже расставаться в трудную минуту. Куда ты, туда и я. В шлюпку сядет наша горничная! Возьмите мою шубу, милая, на море холодно.
– Я тоже остаюсь на корабле! – воскликнул Джон Астер. – Супруга моя сядет вместе с горничной!
– Джон, – обратилась Энн к Астеру, – вы думаете, опасность действительно велика? Корабль утонет? Что будет с нашими собаками? Их посадят на спасательное судно?
– Милая Энн, сейчас не до собак! – тараторила Элен Бишоп, – Было сказано: «в шлюпки садятся женщины и дети»! Фру-фру я только что в каюте заперла, Она так цеплялась, что даже платье моё порвала! Пришлось отбиваться!
– Хелен, как? Вы бросили маленькую собачку? Заперли в каюте? Вы же смертный приговор подписали, спасатели не найдут собаку в каюте без вас. Фру-Фру в карман можно было посадить! – ужаснулась Энн.
– Было сказано: женщины и дети! – жестким голосом, капризно поджав губы, повторяла Хелен Бишоп.
– Но я вижу вас в шлюпке вместе с мужем и муфтой! В муфту можно было спрятать несколько таких Фру – Фру!
– Энн, вы правы! Свою Леди я в одеяло завернула, как ребёнка! – поддержала Энн Маргарет Хейс.
– Папа, как же наши собачки? – заплакал одиннадцатилетний Билли Картер. В собачьих конурах остались запертыми эрдельтерьер и кинг чарльз спаниель, принадлежащий его сестре Люсиль.
– Не беспокойтесь, дети, с животными все будет хорошо! Спасут всех. И людей, и собак, и даже нашу машину! Не надо плакать! – твердил Вильям Картер.
– Да, да, Билли. Не плачь! Я прослежу, чтобы собачек посадили на спасательный корабль! Веришь мне, малыш? – старался успокоить рыдающего мальчика Джон Астер.
– А я не успела забрать свои украшения в камере хранения! Там ТАКАЯ очередь! – огорченно вздохнула Хелен Бишоп.
– Не волнуйтесь, сейф с драгоценностями тоже погрузят на спасательное судно. Я прослежу – успокоил даму Джон Астер.
– Джон, – прошептал Бен Гугенхайм. – Носовая часть судна уже погружается в воду. Поверьте! Мы действительно тонем! Спасательный корабль не успеет к нам, будем реалистами!
Раздался рев пара. На палубу высыпали пассажиры первого и второго класса, одетые, кто во что: купальные халаты, пижамы, меховые пальто. Когда из раскаленных котлов стравили пар – шум стих, и сразу зазвучал леденящий душу вой, заставивший оцепенеть всех. Оркестр прекратил игру. Корабль выл, словно раненое, живое существо от боли, ужаса, безнадежности и предчувствия неминуемой гибели. Вой исходил из четвертой дымовой трубы «Титаника». Энн почудился голос Долли.
