– Послушайте! – Я вскипела. – Почему бы не сказать прямо, что именно вам нужно? Я не общалась с Майлзом долгое время, так почему он вспомнил обо мне именно сейчас?!
– Вы всё поймёте, как только мы встретимся. – В насквозь пропитанном фальшью голосе мужчины послышалась улыбка.
Отключившись, я ещё несколько секунд смотрела на потухший экран и пыталась понять: что происходит? Нет, конечно я не была уверена в том, что этот человек говорил правду. Помня всё, что происходило со мной год назад, я специально ожидала подвоха, чтобы потом не разочаровываться. Какое-то ужасно гнетущее чувство не отпускало со вчерашнего вечера. Майлз мог попасть в плохую компанию? Мог, ещё как мог. А Нэнси могла бросить брата на произвол судьбы? Вот в это мне верилось уже с большим трудом. Майлз для неё всегда был единственным драгоценным и дорогим сердцу человеком. Неужели она совсем не знает, что сейчас происходит? Или, это всё её рук дело? Но тогда получается что… Нет! Я тряхнула головой и уверенно проголосовала. Нэнси сейчас не до меня, у неё карьера на самом пике. Не станет она рисковать новой жизнью из-за мнимого отмщения.
Вероятно, это всё-таки сам Майлз.
Мне повезло. Несмотря на праздничные дни, пробок в это время не было, так что мы домчали за двадцать с чем-то минут. Уже въезжая на знакомую до боли улицу, я сжала пальцы и несколько раз повторила про себя слова собственной молитвы:
"Пожалуйста, пусть сегодня будет такой же обычный день. Пусть меня ничего не беспокоит".
Но едва такси остановилось у дома, я уронила голову на грудь и едва смогла сделать вдох из-за спазма в горле. На дорожке, перед самой дверью, на небольшом бордюре, который отделял проходную часть от маленького цветника сидел человек. Длинные светлые и очень грязные волосы закрывали лицо, худощавое и даже измождённое тело не скрывала широкая футболка, висящая на плечах мешком. На ногах мужчины были кеды, а джинсы явно были не по фигуре. Он поднялся только тогда, когда услышал шум отъезжающей машины. Блуждающий взгляд с трудом остановился на мне. Выцветшие, потерявшие блеск глаза были по-рыбьи холодны и безжизненны, а когда-то пухлые губы покрывала короста запёкшейся крови.
Он остановился в двух шагах и, с трудом удерживая равновесие, махнул в приветствии рукой.
– Майлз? – Я выронила из ослабевших пальцев рюкзак и отшатнулась. В нос ударил стойкий запах давно немытого тела и алкоголя. – Это ты?
– Ди…нь, – хрипло ответил он. – Т-ты всё-таки прие…хала.
– Что с тобой? – в ужасе прошептала я. – Майлз?.. – Я всё же сделала шаг в его сторону и попыталась поймать всё время ускользающий взгляд. – Кто мне звонил? С кем ты связался? Майлз… Господи…
К горлу подступила тошнота едва я увидела расплывающееся по светлым штанам пятно.
– Мисс Джонс. – Позади хлопнула дверь автомобиля. – Я рад, что вы сдержали слово и приехали.
К нам шёл худой мужчина, одетый явно не по погоде в тёмный, плотный костюм, на руках у него были чёрные перчатки. Натянутая кожа на гладком, лоснящемся от жира черепе, создавала впечатление, что я разговариваю с презервативом, ну или что-то в этом роде. По тонким, почти незаметным губам угрём скользнула улыбка. Он был мерзким. И отвратительным, а ещё ужасно пугающим.
– Как видите, я говорил правду: нашему общему другу нужна помощь. И только вы можете ему помочь.
– Чем? – Я обернулась на звук падающего тела. Майлз лежал в позе эмбриона, закрыв голову руками, и мычал. – Майлз?!
