Ну что ж, надо их отжать хотя бы! Помылся, что и говорить! Теперь – в город, сушиться и отдыхать в мягком кресле. Ну, а для Катюшки я набрал воды, чтобы руки сполоснуть. Мне-то уже все равно, раз так получилось.
– Давай что ли, бегом? – предложил я Кате. Согреться надо, второй раз за день моржеванием занимаюсь.
– Да давай! – согласилась моя любимая, и мы поднажали трусцой по вьющейся тропинке. Слетали шлепки, пришлось переодеться снова в ботинки. Краткая дорога к перрону проходила через мост, станция находилась по ту сторону речки. И с величайшей аккуратностью, стараясь не приближаться близко к берегам, я его перешел вслед за Катей. Купаний мне на сегодня достаточно! А говорят, что нельзя войти в одну и ту же реку дважды! Можно и трижды, причем в один день! Главное – «везение»!
Через час уже пригородный поезд мчал нас к Санкт-Петербургу, кушать тортик за Катин успех на рабочем поприще (старший гид по Эрмитажу на целых три недели), смотреть «Шоу Бенни Хилла» и документальный фильм о параллельных мирах, и в общем, отдыхать душой и телом!
Вечером того же дня, я, уставший и замаявшийся, засыпал. Мы уснули уже за полночь. И, под утро, как всегда, мне приснился очередной оригинальный сон.
…Еще немного до базы осталось. Двоих из нашей группы, первоначально составляющей 8 человек, уже нет. Еще двоих зацепило. Керамический бронежилет уже весь намок от пота, и в правом боку – от крови. Ранило и меня, но навылет, это так, мелочь. Кевларовый броник – это, все-таки вещь. Пропустит «навылет» в тех местах, которые неопасны для жизни, и в которых нет жизненно важных органов. Да и не стесняет движения при беге и борьбе. Черт, только бы дотянуть… Мы все-таки выкрали его! Ну, рот на всякий случай зажали кляпом, чтоб не визжал, и не запорол операцию. Иван Бахметьев являлся ученым-атомщиком. Что-то он там такое открыл, что нам, простым смертным неведомо. И вот за это «нечто» пакистанцы решили его украсть, изобретение присвоить, и заставить его работать на себя.
Ну вот, за периметр охранной зоны уже выскочили! Вон там – поляна, с которой заберет нас вертолет. До него осталось около двух минут – как раз успеваем! Черт, плывет в глазах, видно, много крови потерял. Ну, это еще терпимо, по крайней мере, хорошо, что туда не засел осколок! Двоих наших – Викстона и Прайетта – ранило именно ими – разорвалась осколочная граната. Оба были в брониках, но одного «приложило» в руку, а другого в ногу. Посекло Прайетта порядком, но крупные сосуды были не задеты, бежать он мог наравне со всеми.
Сзади наседал еще отряд «бородатых». Воины Аллаха, будь они неладны. Все, как один, с бородами, в камуфляжной форме, в платках-банданах на голове. Те, которые помоложе – с жиденькими бородками, те, которые постарше и поматерей – с окладистыми густыми бородами, как у афганских ваххабитов. Впрочем, пакистанские ваххабиты, или, как там их правильно называть, ничем не лучше. Они рассеялись, и на бегу открыли огонь. Будь они более опытными, сразу бы сообразили, что в данных условиях лучше вести огонь не на бегу, а лежа, рассредоточившись, и найдя укрытия на местности – это в идеале, в крайнем случае – стоя, в упор, с колена. Видимо, серьезной подготовки у них не было, и Викстон, присев на колено, и создав упор, забросил на плечо гранатомет с осколочными гранатами. Из широченного ствола назад вырвалось облако огня и дыма, а вперед – светящаяся молния полетела в направлении преследователей. Те, по-моему, даже онеметь не успели. Все закончилось в один миг, и нашей посадке в вертолет, казалось, уже никто не мог помешать.
