– И что в этом хорошего? – не выдержал Брандон. – Единственный, кто… Да как он…
– Па-ап, – Сэйдж улыбнулась – грустно и так по-взрослому, что у отца закололо в сердце. – Это-то и делает его самым подходящим для меня женихом. Ну что я буду делать с этими влюбленными мальчишками? Подумай сам… Не знаю, как ты, а я бы не хотела… – Она обхватила себя руками и отвернулась. – Только представь: ты страстно любишь кого-то, души в нем не чаешь, готов весь мир ради него перевернуть. Ты к нему со всей душой, со всем сердцем. А этот человек… Просто терпит тебя. – Она замолчала и уставилась в затухающий камин.
– Вот ты какая, дочь моя, – ошеломленно проговорил Брандон. – А почему ты так уверена, что не сможешь полюбить – того же Дамиана? Прости за… личный вопрос, но я должен его задать. Твое сердце уже занято кем-то, кто не может стать твоим мужем?
– Нет, – Сэйдж постаралась, чтобы ответ прозвучал убедительно – да так, чтобы убедить не столько отца, сколько ее саму, – мое сердце никем не занято. Но я достаточно хорошо себя знаю, папа. Просто доверься мне.
– Ох, доченька, – сокрушенно вздохнул Брандон. Он мог бы многое сказать о том, что думает о способности восемнадцатилетних девчонок здраво оценивать себя и других, но… Лучше просто промолчать. Он знал, что словами тут ничего не изменить.
Характер его дочери – как сам Олсфорт. Многие века хозяева пытались перестраивать его, что-то менять, вносить улучшения… Замок стряхивал всё чужеродное, как налипший мусор. Новомодные постройки рушились, ветшали и постепенно разбирались на камень для мощения дорог. А сами древние стены по-прежнему стояли, хранили память рода и несли его славу через века.
Его дочь – настоящая герцогиня Олсфорт. Настоящая.
Она послушается прямого запрета, но… Какие у отца в данном случае основания запрещать ей поступать так, как она желает, кроме его собственного страха? Впору поучиться храбрости у дочери. Вон как сверкают отвагой и решимостью глаза. Голубые искорки… Брандон закусил губу.
– На балу я поговорила с Руфусом, – бесцветным голосом продолжила Сэйдж. – Он понял меня. И он согласен.
– Согласен он, видите ли! – Брандон снова взорвался и, не в силах усидеть на месте, вскочил с дивана и заметался по кабинету. – Тоже мне… Да кто он такой! Да что он!..
– Папа! – в голосе Сэйдж зазвенел металл. Брандон изумленно обернулся и застыл на месте. Его дочь поднялась на ноги и сейчас стояла перед ним воплощением силы, решимости и гордости. Взгляд ее голубых глаз обжигал холодом и резал, как лучший клинок. – Ты что-то имеешь против кандидатуры виконта Руфуса? Почему в таком случае ты не вычеркнул его из списка сразу же, когда я принесла его тебе на утверждение?
– Я не думал, что ты всерьез можешь выбрать его… – пробормотал Брандон.
– А если бы предполагал такой исход – вычеркнул бы?
– Н-нет, но…
– Тогда в чем дело? Если у тебя есть причины не желать того, чтобы именно потомок Руфуса Кроудена получил твой титул, назови их мне. Я не буду противиться твоей воле, ты это знаешь. – Сэйдж замолчала, прямо и храбро глядя в глаза отцу.
– Доченька, – простонал Брандон, шагая к ней, – да я-то не против… Но ты… И он… – Герцог тяжело вздохнул. – Он же старше тебя на… о боги, на двадцать семь лет! Он тебе в отцы годится!
– И что? – невозмутимо парировала Сэйдж. – Я видела его на охоте, я видела его на арене с мечом. Он пока еще не старый, отнюдь не старый! – Она не удержалась и лукаво подмигнула отцу. Тот застонал и закрыл лицо руками.
