Через несколько секунд мы оказываемся на площадке, где полным ходом начинается, по всей видимости, веселье. Только в действительности никто не танцует. Ну как оказалось, кроме одного человека. Вадим отпускает мою руку, отходит на несколько шагов и… начинает действительно танцевать под «Белые розы». Ну как танцевать — дергать конечностями. Мать моя женщина, только не вырисовывай кулаками круги… Только не вырисовывай. О, Боже…
— Давай ко мне, Лена…
Вадим продолжает интенсивно мотать руками, а я стою как вкопанная и лишь устремленные взгляды в нашу сторону, дают мне немного прийти в себя. Это самый что ни на есть позор! Да я так даже не танцую, когда одна дома. Ну или танцую, но, блин, ведь одна!
— Ленка, давай ко мне, хватит стоять и ноги морозить. Видишь, холодает на глазах, а ты с голыми пальцами на ногах. Ампутируют еще пальчики не дай Бог.
— Тогда замуж не возьмете?
— Еще как возьму, щиколотка и голень-то останется. Да иди же ты сюда, — мгновение и он хватает мою руку своей теплой лапой и дергает на себя. — Танцуй! — сказал, как отрезал, я аж вздрогнула. — Не умеешь танцевать, повторяй за мной. Давай двигай ручками и ножками.
И ведь двигаю, позорище такое! А я еще смеялась над тетками, танцующими на концертах, посвященных музыке восьмидесятых, исправно транслируемых на экране телевизора.
— Лена, со всей возрождающейся к тебе любовью, могу сказать, что танцуешь ты просто ужасно. Чего ступнями дергаешь, как будто вступила в дерьмо и пытаешься стряхнуть его с подошвы?
— На себя посмотри! У тебя что, в руках венчик, и ты ими яйца взбалтываешь?!
— Точно! На завтрак будет омлет. Ты с чем предпочитаешь? Ветчина, сыр, помидоры? Может, грибы? — как ни в чем не бывало продолжает наяривать руками Вадим, при этом активно подключив ноги.
— Грибов вы, судя по всему, и так наелись. Причем среди них явно были галлюциногенные.
— Мне больше нравится, когда ты не выкаешь. Мы не в восемнадцатом веке, чтобы мужа на вы называть.
— Так вы и не муж.
— Ключевое слово — пока не муж. Смело переходи на ты.
Что я вообще творю? Может, это все же какой-то розыгрыш? Хотя какая разница, что это. Вопрос в том, почему я на это ведусь! Так бы и размышляла, дрыгая конечностями, подавляя при этом в себе рвущийся наружу смех от движений этого ненормального, если бы сразу после окончания песни, Вадим не взял меня за руку и не притянул к себе.
— Медлячок. Это прям судьба, — довольно выдает он, кладя одну руку мне на талию, другой сжимает мою ладонь, притягивая еще ближе к себе.
Так близко, что я отчетливо ощущаю запах его парфюма. Готова со всей серьезностью признать, что запах приятный. И до меня вдруг дошло, что все, что происходит сейчас, не вызывает у меня стойкого желания отмыться и тем более разродиться рвотой. Этот факт меня безусловно радует. Хотя, эту реакцию можно списать и на стресс организма. Одно вытесняет другое.
— Ленка, ты такая красивая, — шепчет мне на ухо Вадим, едва касаясь губами моей кожи, на что я тут же одергиваю голову.
— Я в курсе, — как можно резче отвечаю я, понимая, что меня бесит бесцеремонность этого мужика. Еще немного и свой язык он засунет мне не только в ухо, но и в рот.
— Ты какие цветы любишь?
— Пионы, — не задумываясь, отвечаю я.
— А цвет?
— Серо-буро-малиновый.
— Спасибо, буду знать. Если я перемещу руку на попу, ты проткнешь мне каблуком ногу?
— Да.
— Я почему-то так и подумал. Все же у нас полное взаимопонимание с первой минуты знакомства. Звездец, как же все-таки хорошо, что я все же сюда приехал.
