– Вы меня увольняете?
– С чего вы взяли, Егорова? – практически искренне недоумевал шеф.
– Потому что вы не даете сделать мне отчет! – вцепившись в папочку, которую еще пятнадцать минут назад искренне ненавидела, проговорила я.
– Веская причина, – фыркнул Роман Георгиевич.
Поведение босса начинало раздражать. С чего это он вдруг взял, что может вот так просто взять и лишить меня отчета, который я теперь совершенно точно не хотела отдавать без боя. Дело принципа, знаете ли!
– Нужно сделать еще что-то кроме него? Говорите, я привыкла! – выпрямилась и гордо вскинула голову. – Поездка в налоговую? Разговор с Казанским филиалом? – начальник нахмурился, и я предположила самое страшное. – Встреча вашей тети из Саратова?
– Да прекратите вы уже, Елизавета Дмитриевна! – кажется, это был первый раз, когда Роман Георгиевич так повысил на меня голос.
И под словом «так» я сейчас подразумеваю отнюдь не громкость. Он, что ли, по-доброму это сделал… Я даже растерялась как-то.
– Ладно… – проговорила тихо, немного смутившись.
– Я что, не человек, что ли, Егорова? – внезапно спросил босс.
– Вероятней всего, человек, – ответила объективно, как и полагалось личному помощнику.
– И на том спасибо, – усмехнулся шеф, давая понять, что я сморозила очередную чушь. – В общем, я все понимаю. Вам нужно отдохнуть. Отчет сделаете позже, или вообще не сделаете. А сейчас можете быть свободны.
– Но… – я попыталась возразить, однако Роман Георгиевич перебил.
– И чтобы до завтра я вас в офисе не видел.
Из кабинета шефа я вышла спиной вперед. Если этот человек сходил с ума, то я должна была четко запомнить симптомы, чтобы потом рассказать о них бригаде скорой помощи.
Вернуться в реальность и перестать придумывать диагнозы начальнику мне помог звонок мобильного. Секунд пятнадцать потребовалось на то, чтобы понять, откуда к двадцати восьми годам у меня взялся брат, а потом еще секунд десять, чтобы построить логическую цепочку и понять, почему же шеф все-таки был настолько мил.
Обещание Игоря напрочь вылетело из моей головы.
Понимая, что бармену скоро надоест слушать гудки, приняла вызов и, возможно, излишне радостно проговорила:
– Привет!
– Привет, – кажется, брат шефа немного удивился такому тону. – Ты уже освободилась?
– Да, – проговорила, не в силах скрыть улыбку, а потом немного замялась. – Игорь?
– Да?
– Мне тебя, видимо, поблагодарить стоит…
– За что?
– Просто Роман Георгиевич… Он впервые отпустил меня с работы пораньше.
В трубке повисла небольшая пауза, а потом раздался короткий смешок.
– А, ты об этом. Пустяки, Лиза. Только… – теперь замолчал он.
– Только?
– Только подыграй мне немного в следующий раз.
– В смысле? – начиная чувствовать подвох, от греха подальше опустилась в кресло.
– В общем, если что, я сказал Ромке, что у тебя умерла собака.
– Что?! – кажется, перегородка в приемной содрогнулась от моего голоса.
– Собака. Я обмолвился, что несколько дней назад видел, как ты рыдала в приемной. И поделилась со мной горем… – как ни в чем не бывало продолжил мужчина.
– Какая, к черту, собака?!
– Очень старая и очень любимая! Я сказал, что ей было восемнадцать, – Игорь сделал траурную паузу, а потом добил: – И ее звали Сельдь.
Едва заметив Игоря, кинулась ему навстречу, невзирая на осуждающие взгляды прохожих, которые так и норовили выскочить на моем пути.
– Да как тебе вообще такое в голову пришло?
В ответ мужчина обиженно надул губы и тоскливо спросил:
