С.О.Н. - страница 18

– Что Вы, этого как раз делать не нужно, – испуганно говорит Нина. – Мы ответим им, если они спросят.

Я пытаюсь подавить нервный смешок, со всей силы рвущийся из груди. Ну и законы у местных. А если я им скажу, что мне совершенно не нравится кислая жижа, меня посадят в тюрьму?

Марго и Поль должны приехать с минуты на минуту, и, опустошая странную бутыль, наша компания начинает оживать. Наташа, внезапно заинтересовавшись жизнью Нины, бомбардирует ее стандартными родительскими вопросами. Папа, как всегда, с невероятно умным видом роется в своем мобильном (только я знаю, что, мастерски притворяясь деловым человеком, он увлеченно режется в Зуму).

Пока Слава рассказывает мне что-то откровенно занудное про свою новую машину, я задаюсь актуальным вопросом: а не снять ли мне надоевшие туфли. С одной стороны, под длинной серебристо-белой скатертью не будет видно голых ног. С другой, если кто-то уронит салфетку или вилку, нагнувшийся за ней официант заметит мой позор во всей красе. Ну и что? В конце концов, бедному гарсону будет что рассказать своим многочисленным коллегам. «Представляете, нагибаюсь под стол, а там… Какой кошмар, голые пятки!» Да, я войду в историю этого ресторана.

– Алиса? – слышу я странный шепот в левом ухе.

Кажется, я слегка отвлеклась.

– Что? – таким же шепотом отвечаю я.

Слава кисло улыбается. Он, наверное, у меня что-то спрашивал, но, думая о несчастных туфлях, я профукала вопрос.

– Прости, я м-м-м… слегка устала от самолета. Еще и это шампанское. В общем, сплю на ходу.

Незаметно снимаю под столом шпильки и искренне улыбаюсь свободе замученных ног.

– А о чем ты спрашивал?

– Да так, – слегка обиженно буркает он.

– Ладно, если я тебя обидела, то готова загладить свою вину, – беспечно воркую я.

– Это как? – в его глазах зажигаются озорные огоньки.

У него все-таки золотой характер, у этого располневшего Ди Каприо.

– Ну… могу отдать тебе бокал с моим шампанским, например, – на полном серьезе отвечаю я.

Слава смеется.

– Просто оно тебе самой не нравится.

– Тогда с меня пиво, – решительно парирую я. – Как только родители отвернутся, я тихонько закажу у во-о-о-он того официанта. Он вроде наименее мерзкий из всей толпы.

Хохот Славы вызывает у всего стола цепную реакцию. Нина, как всегда, злится. На меня, потому что я понравилась ее брату? Или на брата за то, что он так неприлично себя ведет? Можно подумать, что мы не в ресторане, а на мессе в церкви, честное слово.

Наташа энигматично улыбается. Она прослушала диалог, за что готова искусать свои ухоженные локти. Но наш мимолетный флирт ей определенно нравится. Надеюсь, что она не будет спрашивать у меня подробности разговора.

У папы с губ готов сорваться вопрос: «Над чем смеется молодежь?», но в этот момент в зал вплывает элегантная Марго под руку со своим ухажером.

Вспомнив подробности французских приветствий (поцелуи вокруг щек в положении «стоя»), я в ужасе ищу ногами свои потерянные туфли. Если я встану из-за стола без них, то у Нинель, да и у Наташи с Марго будет общий сердечный приступ. Золушка, черт меня побери. Наплевав на дурацкие этикеты, приподнимаю скатерть и вижу, наконец, потерянную туфлю сантиметрах в двадцати от своей пятки.

Ух! Трагедия не состоялась: надеваю дурацкую шпильку и поднимаю глаза.

– Привет всем! – Марго в красивом жемчужном платье с белыми вертикальными полосками (какой-то известный бренд: у Наташи завистливо загораются глаза) игриво поправляет свое рубиновое колье. На ее голове устроена такая сложная прическа из перекрученных локонов, что я невольно радуюсь тому, что моя заколка для волос поломалась по дороге сюда: слабенький шиньон на фоне этого сложноподчиненного произведения искусства выглядел бы действительно жалким.