С.О.У.Л. - страница 38

Роман ткнул меня локтем в бок и многозначительно подмигнул.

Мы загрузили чемодан Сэм в авиамобиль и усадили её на заднее сиденье между Димкой и мной. Рома, весело насвистывая, включил свой майнд-саунд, и на весь салон заиграли «Rainbow». Я опасливо покосился на девушку: как она к этому отнесётся? Но та лишь безмятежно улыбалась, со сдержанным любопытством глядя через прозрачный купол кабины на проносящиеся мимо здания. Левая ладонь её сжимала руку Димки, который, казалось, онемел от радости.

***

Сэм поселилась на кухне, заняв совсем немного места – угловой диванчик и маленькую полку. В Димкиной ячейке так и не прибавилось ничего, свидетельствовавшего о том, что у него поселилась женщина, и всё же в доме вдруг стало гораздо уютнее – хотя уж у Димки-то всегда было безукоризненно чисто, и всё стояло на своих местах.

Сэм поднималась очень рано. Она достала с антресолей старую плитку (Димка ей не пользовался, поскольку редко готовил дома) и теперь каждое утро варила кофе – так что им пахло на всю ячейку до самого вечера. Признаться, до этого я считал синтетический кофе ужасным пойлом, однако в исполнении Сэм он оказался весьма неплох.

Она ездила по служебным заданиям маленького виртуального журнала, в который только-только устроилась на работу. Он был посвящён, в основном, современной культуре, в которой Сэм разбиралась превосходно, а мы с Димкой совершенно ничего не смыслили. Однажды она целый день провела в музее «Инстаграма», подробно изучая и занося в память выставку селфи десятых годов. Когда я спросил Сэм, как она к этому относится, та лишь рассмеялась:

– Это что! Одна моя бывшая сотрудница исследовала модификации селфи-палок за двадцать лет, представляете?

С Димкой Сэм была очень ласкова, хоть и держала некоторую дистанцию, не особо посвящая его в свои дела. Выяснилось, что в годы Голода она осталась с родителями – несмотря на тяжелейшие для семьи времена, те не стали отдавать девочку в закрытую школу или отправлять в другую страну в целях безопасности. Быть может, именно близость с родными не дала Сэм стать «своей» среди сверстников: в их кругу она чувствовала какое-то одиночество и отчуждённость, поскольку была гораздо глубже, умнее и чувствительнее.

В свои сорок с небольшим она выглядела совсем юной – будто вчерашняя школьница, только-только вступившая во взрослую жизнь. Несмотря на то, что Сэм была далека от общепринятого идеала красоты (как она сама со смехом замечала), я всё же находил её красивой – наверное, потому, что она никого не пыталась обмануть своим обликом.

Димка запретил нам с Ромой говорить ей о своей болезни. Сэм только-только устроилась в новом городе, её работа оплачивалась невысоко, несмотря на Четвёртый уровень. Вряд ли она могла бы помочь с лечением, а вот не на шутку встревожиться – запросто.

С моим другом я теперь виделся не каждый день – за ним было кому присмотреть. Засиживаясь допоздна на работе, я ловил себя на мысли, что не могу перестать думать о Сэм. Она была… очень понятной, наверное. Она была интересной. И меня тянуло к ней, как магнитом.

– И что теперь будешь делать? – спросил меня Роман через несколько дней после нашего с Софией знакомства.

– Делать – что? – не понял я.

– Брось, я же вижу, как ты на неё смотришь! – ухмыльнулся этот старый злодей. – Учти, она непростая штучка.

С Ромой девушка подружилась быстро. Уже вечером первого дня своего пребывания в Москве Сэм говорила ему «ты», нисколько не стесняясь. Но со мной она держала дистанцию, будто опасалась чего-то. Я пытался вести себя непринуждённо, но всё равно оставался в глазах этой девушки всего лишь пожилым другом её отца.