— Обязательно нужно быть беременной, чтобы хорошенько поблевать на заднем дворе клуба? — бросила я грубо и он вышел из-под козырька, выбрался из тени. И никакой ухмылки. Морда кирпичом.
— Мне вот просто любопытно, а кто вообще в здравом уме спустя почти три месяца отношений женится? — подошел ко мне и протянул заранее приготовленную влажную салфетку. — Разве что расписываются по залету.
Все предусмотрел. И то, что я окажусь на заднем дворе, как и то, что мне потребуется салфетка, а вот об элементарной вежливости и не потрудился вспомнить.
Он ведь даже не спросил как у меня дела, а уже сложил обо мне определенное мнение.
А, впрочем, чему я удивляюсь?
Выхватила салфетку из его руки и обмакнула ею рот.
— Так может дело не в залете, а в самих отношениях?
Его губы расползлись в насмешливом оскале. И вот сейчас смотрел он на меня, как на все ту же идиотку, над которой можно всласть поизмываться.
— Светлячок, он же душнила, а какие у тебя могут быть отношения с душнилой? — с обманчивой нежностью в голосе произнес, заглядывая мне в лицо.
Отвернулась и набычилась. По-хорошему, мне нужно было просто уйти подальше от него. Проигнорировать его, не ставить многоточие, но нет же.
— Уж всяко получше, чем у тебя со Светой! Мой Руслан хотя бы на других телок не вешается! А тебе я бы посоветовала следить за своей девушкой!
— Своей девушкой? Хм, думаешь, у меня к ней что-то есть? — спросил с каменным выражением лица.
— Тут думать даже не надо. Все видно.
— А хочешь правду скажу?
НЕТ! Слышать ничего не желаю!
— Ну, попробуй!
Пауза. Глаза в глаза, а затем взгляд Севера плавно сполз на мои губы. И тот шумно сглотнул.
— Я бы сейчас с удовольствием засосал тебя... если бы ты не облевалась, — надменно протянул он, не скрывая насмешливой ухмылки.
— Да пошел ты, Довлатов! Тебе есть кого засасывать! Вот иди и соси! — сморщилась, словно от зубной противной боли, и фыркнула, намереваясь обойти его гордой походкой.
Бульдожья хватка была применена в действие. Север схватил меня за предплечье и резко развернул к себе.
— Если бы у меня к Светке что-то было, думаешь, я позволил бы ей рассиживаться у кого-то на коленях?
Очень сомневаюсь. Такой жуткий собственник при первом же ее поползновении разнес бы клуб в щепки. Но прошло ведь много времени. Все могло измениться.
— Вы прожили вместе целый год. Это уже о чем-то говорит!
— Нас связывает нечто другое. Скажу даже больше, я могу с нескрываемым удовольствием наблюдать за тем, как ее имеет кто-то другой, — он склонился ко мне и, губами задевая ушную раковину, четко произнес: — Но если я узнаю, что кто-то имеет тебя, вам обоим жизнь покажется кошмаром. Ощущаешь разницу, сладкая?
— Боже, Север! Да очнись ты, я в отношениях! Я не твоя вещь! Я не принадлежу тебе! — попыталась одернуть руку, а хватка сделалась только крепче. И расстояние между нами сократилось до опасного минимума. — Ты исчез на целый год! А знаешь, сколько всего произошло за это время?
— И знать не желаю! — процедил он с отпечатавшейся на лице злостью.
— Еще бы ты не напомнил мне о своей гребаной эгоистичности! Пусти! Пусти, говорю. Мне больно!
Я взбрыкнула и только тогда Довлатов разжал ладонь. Отстранился к стене, откинулся на нее и, убрав руки в карманы черных джинсов, уставился в ночное небо.
— Больно? По-твоему, это боль? Да что ты вообще знаешь о боли?! — произнес тихим и безжизненным голосом.
