Мордашка скисла, губки надулись.
– Не грусти. Думаю, скоро, – подмигнула я проказнице, легонько потрепав задорные кудряшки.
– Буся, а можно мы с Васаном погуляем?
Манипуляторша маленькая. Тихонько смеюсь тому, как эта проказница умело играет на эмоциях. Знает же, что с псом гулять нельзя, но когда она дует губки и хлюпает носом, добрая буся плавится и все разрешает.
– Иди, только под присмотром деда.
– Хорошо. Деда… – накинув куртку и сапожки, Майя убежала на улицу.
– Ох, Лия, она просто по характеру вылитая ты. Твоя маленькая зеленоглазая копия, – вздыхает родительница умиленно.
Вот смотрю на нее, на маму, и понимаю: идеальная. Идеальная женщина, жена и мать: кроткая, спокойная, уравновешенная, любящая до потери пульса. И красивая до умопомрачения. Даже старела она у меня красиво. Каждая морщинка, как лучик солнышка. Не удивлена, что в свое время отец голову потерял от любви. Сколько себя помню, она всю себя отдавала только мужу и семье. Мне такой стать никогда не светит. Мало того, что характер у меня от бати, так еще и, в отличие от ма, не умею молчать и не смогу тихонько следовать за мужем. Равноправие – мое все. А еще провокатор я по жизни, и мне это нравится. Кайфую, когда вывожу людей на эмоции. Единственный человек, которого пока не удалось зацепить в глобальном смысле – Стельмах. Наверное, для него я все еще та мелкая девчонка, только теперь с осложняющими обстоятельствами в виде отца-друга.
– Как тебе Артем? – прошептала ма, улыбаясь уголками губ.
– Артем Валерьевич, ты имела в виду? – ухмыльнулась я, поднимаясь из-за стола и сгружая грязную посуду.
– Что так официально? Хороший же мужчина.
– Так это ваша попытка очередной раз замуж меня выдать?
– Нет, Алия, ни в коем случае. Отец бы и рад пристроить тебя в руки человеку «его круга», но только не Артему, – засуетилась родительница.
– Почему?
Интересно, чем Стельмах им так не угодил.
Я даже остановилась с горой грязных тарелок, чтобы посмотреть на реакцию матери. Врать и юлить она у меня совершенно не умела. Все было написано на лице.
– Потому что такие, как Стельмах, по мнению твоего отца, не любят и не меняются. Ну, не в сорок лет, точно.
– Ты сказала, по мнению отца. А ты, значит, так не считаешь?
Мама предпочла молча улыбнуться одними уголками губ и скрыться на кухне.
– Бред, – думала, что прошептала, но вышло гораздо громче.
– Бред не бред, но постарайся свести ваши контакты до минимума. Он очень видный и статный мужчина. От такого можно потерять голову…
Ох, мама, мама. Твои слова да мне бы в уши лет в пятнадцать. В тот момент, когда все одноклассница сохли по ровесникам, я теряла сон из-за мужчины на, прости господи, четырнадцать лет старше меня.
– Вот только это запретные чувства, Лия.
– Мы живем в двадцать первом веке, – возразила я матери. – Уже давно прошло время свадеб по договоренности и необходимость в благословении.
– То есть, если бы встал такой выбор, надо понимать, что мнением отца ты бы не интересовалась? – замерла она, складывая руки на груди.
– Отчего такие вопросы, мам? – выгнула я бровь, искренне не понимая, почему ее это так заботит. Разве не видит, что Артем и так подчеркнуто игнорирует мое присутствие.
– Ты бы смогла пойти против воли и желания отца?
– Мы сейчас вообще о Стельмахе говорим или в общем, на перспективу? – начинала я злиться. Терпеть не могла никогда неудобные разговоры, а тем более с мамой. Она со своей интуицией словно наперед заглядывала всегда. У тебя еще мыслей таких может не быть, а она уже все знает.
