Тем же вечером они подключили видик к телевизору и рентовали кино «Планета обезьян». Малышу может быть и было интересно смотреть на такое вначале, но на весь фильм его не хватило. Он ткнулся носом в Райкино плечо и сказал, что идет в койку от усталости.
Озабоченная Райка досмотрела фильм и пошла на кухню мыть посуду. Хилари курила у окна и спросила ее про Малыша. Райка рассказала ей в общих фразах об их делах и подумала, что Малыш не будет так уж скучать дома без нее, потому что Хилари почти что всегда дома и может составить ему компанию.
Следующих несколько дней Малыш пожил полу отпускной жизнью: из-за разницы во времени с Европой они просыпались среди темной ночи, неистово любились и засыпали до восьми утра. Малыш выползал на кухню в Райкиной пижамке с застиранными принтами Барби образца 1970 годов и начинал стучать сковородками. Он включал радио и слушал непонятную радость и оптимизм утренних комментаторов. Завтраки их были просты и несовершенны. Малыш бросал в тостер какое-то печево с малиновой начинкой, варил кофе и стругал свежие фрукты во французскую простоквашу под названием La yogurt. Иногда он ей жарил тонкие ломтики бекона, исключительно для запаха и настроения. Райка быстро привыкла к его вниманию, съедала все до крошки и медленно тянула кофе. Малыш не ел ничего. Он сидел счастливый, как когда-то его бабушка при подобных оказиях, и просто наблюдал. Если радио гремело слишком громко, то на кухне появлялась Хилари. Она рухала на свободный стул и говорила, что от звука и запаха она теперь не может спать по утрам. Райка допивала свой кофе, брала свой ранец и шла к дверям. Малыш следовал за ней. Она целовала его в распахнутую на груди пижаму, говорила «Have a nice day» и гладила по хлопчатому бедру.
Малыш уходил в комнату и валился на кровать. Белье пахло Райкой и событиями минувшей ночи. Он включал телевизор, смотрел в него через плечо, срывая простыни и наволочки для стирки. По телевизору в отличие от радио все новости были пессимистичны: суровый голос за экраном сопровождал картины сожженных домов, разбитых автомобилей и накрытых во всю длину застреленных людей. Все это произошло минувшей ночью. Малыш замирал на пару мгновений, но потом отсчитывал деньги для прачечной и одевал дневную одежду. Пока белье стиралось в подвальной прачечной, он поднимался в квартиру и завтракал. Себя Малыш не баловал никогда: пара ломтиков хлеба с сыром и чашка чаю.
Каждый день первой недели он уходил на прогулку по городу в различном от предыдущего дня направлении. Чтобы не выглядеть абсолютным зевакой и потенциальной жертвой для ограбления ему пришлось модернизировать походку. Хотя у него и не было конечной точки прогулки, он двигался решительно и не медленнее других пешеходов. Смотреть по сторонам удавалось только на светофорах, когда и все остальные пешеходы никуда не двигались. У него была маленькая, но довольно подробная карта города, которой он временами пользовался, а дома закрашивал розовым маркером пройденное за день.
По дороге домой он заходил в продуктовый магазин или лавку – в зависимости от необходимости, и покупал там продукты. Но кроме покупок Малыш старательно смотрел и думал, что запоминал названия одного или другого.
Вопрос пива по-прежнему стоял у него во главе списка. Однажды он увидел как двое черных покупали напиток Colt 45 и решил по их внешности, что это должно быть пиво. Малыш купил бутылку такого же и был удивлен его дешевизне и поджатым губам продавщицы. Позже в квартире Хилари объяснила ему, что такое пиво пьют только черные, потому что оно низкого качества и вкуса мочи. Малыш попробовал и согласился.
