– На Германской побывал и Гражданскую почитай всю прошел, два ранения имею. Тут ты пожалуй прав, контрик, уходить надо, а то эти тварюги скоро доедят и за нас примутся. Только вот как без сапог-то?
– Почва здесь мягкая, лесная, ноги тряпками какими можно обмотать, тогда сможете дойти, тут километра три всего. Портянки хоть сохранили?
– Уплыли, вместе с сапогами. Только не три километра нам придется топать, это по прямой три, а в обход – все десять будет.
– Что ж делать, придется пройти и десять, господин комиссар.
– Какой я тебе «господин»?
– Ну, не товарищ, это точно, вы же людей убиваете, – в большинстве своем невинных.
– Это не тебе решать, кто виновен, а кто нет, – суд разобрался и постановил.
– И суд ваш такой же, как и все остальное. Ладно, спорить не будем, ни времени, ни желания нет.
Командир, при всем прочем, не зря вшей кормил в окопах и с беляками сражался на всех фронтах, опыта разного поднакопил за эти годы немало. Нашелся у него и ножик складной и моток бечевки. С молчаливого согласия зека отрезал рукава у его ватника и как сумел, примотал к ступням ног. Надолго не хватит, но им хотя бы километра два отойти от этого места, затеряться в тайге, там что-нибудь придумают.
Самодельные обмотки держались плохо, приходилось часто останавливаться и перематывать. Зек с тревогой прислушивался к шуму тайги вокруг, но пока что ничего подозрительного не услышал. Когда уже сильно потрепанная обмотка в очередной раз слетела с ноги командира, решил, что уже хватит, пора передохнуть, прошли достаточно. Присели, одежда уже успела высохнуть при ходьбе, кроме ватника, тот был слишком толстый и пропитался основательно, да и в ботинках еще слегка хлюпало.
– Полчаса отдохнем и дальше, до темноты надо успеть, ночью похолодает, замерзнем.
– Костер разожжем.
– Нельзя костер, звери дым сразу почуют.
– В яме разожжем и сухими дровами – не заметят.
– Огонь можно скрыть, но дым не спрячешь, у зверей нюх отличный.
– Что это за звери такие, ты же профессор, должен знать.
– Я профессор социологии, а не натуралист.
– Я твоих мудреных слов не понимаю, объясни человеческим языком.
– Я изучаю отношения между людьми, а в животном мире разбираюсь, постольку-поскольку, так что в зверях я не специалист. Вот Арсений Яковлевич, которого вы сегодня расстреляли, хорошо разбирался в животных, он бы точно сказал, кто это был. Я же могу только предположить, что это могли быть динозавры. Они, правда, вымерли все и очень давно, но здесь же реликтовая тайга, вдруг каким-то чудом смогли сохраниться и до наших дней. Из существующих сейчас видов, подобные животные науке неизвестны, по крайней мере, мне точно.
– Доберемся до лагеря, организуем отряд и вычистим гадов. Против пулемета никакая зверюга не устоит.
– Я бы не был так уверен. Насколько я знаю, в пулеметах используется тот же патрон, что и в винтовках. Солдаты ваши стреляли в них и не по одному разу, что-то не очень им это помогло.
– Да просто запаниковали. Там обстрелянных, почитай, и не было ни одного. Свежий призыв, небось, вот и не попали ни разу. Хотя я точно попал, все шесть пуль, а ему хоть бы хны, может, ты и дело говоришь. Ничего, свяжемся с городом, пусть у них насчет этого дела голова болит; пока войска с пушками пришлют, за стенами отсидимся. Нам бы только до лагеря добраться побыстрее, на хрена я только сапоги скинул? Растерялся, признаюсь. На фронте так не боялся, как в этот раз.
