В комнате повис пороховой дым. Рэб несколько раз сглотнул, желая избавиться от свиста в ушах, но это не помогло. Из дома надо было поскорее убираться, пока пустыши не заткнули выход. Рэб зашел в прихожую, из окна которой открывался вид на его «бардак». Рядом с ним стоял один пустыш, по-птичьи резко дергавший головой на каждый звук. Этот был уже не таким слабым. Судя по полным штанам, едва удерживавшимся на ремне, пища ему перепала богатая.
Рэб резко открыл дверь и с ходу выстрелил в пустыша. Энергия пули сбила мутанта с ног. Остальные его товарищи только начали медленно разворачиваться на звук, когда Рэб уже заскочил на машину. Он открыл верхний люк, спустил в него свое оружие и забрался следом.
– Здрасти!
Рэб чуть ракетой не выскочил назад. Среди ящиков с водкой и прочим хламом сидел испуганный Евсей.
– Я…я… увидел тебя и … вот… тут не страшно, в танке, – сбивчиво пояснил мальчишка.
– А ты где был-то? – спросил его Рэб, удивленный тем, что Евсей жив и здоров.
– Я у вас в гараже прятался.
– Зачем? Я же просил тебя сидеть у себя тихо и не высовываться.
– Я испугался. Я видел его. Он такой большой и страшный, Бобика съел и домой пошел. Я у себя был. А мамка – внизу. Кричала. А потом… я слышал, как он съел ее. Откуда вы знали?
– Про то, что так получится?
Мальчишка коротко кивнул.
– Знал. Мне сказали. Как ты себя чувствуешь?
– Плохо. Болею. А вы за мной приехали?
– И за тобой, и за пушками твоего бати.
– А батю видели?
– Он уже не твой батя, – ответил Рэб и запустил мотор.
Мальчишка, кажется, понял, о чем шла речь, и переспрашивать не стал.
– А как ты в гараж-то мой попал? Он ведь закрыт?
– Я… только не ругайся, ага?
– Ага.
– Я давно там, на крыше шурупы выкрутил и лазил, чтобы танк поглядеть и полазить по нему.
– Ясно, малолетний хулиган.
Рэб выехал на улицу и остановился. Куда ехать, он не знал, да это и не имело значения, потому что мутанты со споранами в голове могли быть где угодно. Рэб решил ехать на набережную, оттуда свернуть на Советскую и спуститься по ней вниз до границы кластера. Главная пешеходная улица города была удобна для маневрирования и гонок, а также для стрельбы на дальние дистанции.
Рэб вылетел на набережную в районе исторического музея, боднул брошенные машины и помчался по площади, остановился у памятника Чкалову, чтобы посмотреть вдоль улицы через прицел «Тигра». Улица просматривалась от начала и до конца. Редкие автомобили, развозные фургончики, брошенные прямо у кафе, пустота и ветер на перекрестках, гоняющий мусор. Рэб насчитал семь пустышей, собравшихся у подпиленного по весне карагача. Мутанты задрали вверх головы и не сводили взгляда с кого-то, засевшего в ветвях.
– Как в кино всё. – Евсей встал рядом с Рэбом и смотрел в открытый люк.
– Слушай, Евсей, я завидую твоей выдержке. Ты хоть понимаешь, что теперь так, как было, никогда не будет? – Рэб посмотрел на мальчишку, на лице которого не было выражения вселенского горя.
– Я хотел, чтобы так было, – неожиданно ответил он.
Рэб чуть не поперхнулся.
– Вот так? Когда люди жрут друг друга?
– Мамку жалко, батя ее достал со своими пьянками и охотой, бил еще. А так – нет. Даже весело, что мы с тобой в танке. Давай вон тех, под деревом, постреляем. Они, кажется, кошку хотят съесть?
– Какой ты – постреляем! Тут не кино, есть такие твари, которые нас из этой скорлупы выковыряют и «ох» не скажут.
– Да?
– Да.
