– А нет другого рецепта? Без этих виноградин.
– Какого? Споросы можно добывать только из зараженных, на березах они не растут. От тварей нам одни беды, но и без них, получается, не выжить.
– Постой… я что-то не понимаю. Откуда вообще у вас все это взялось? То есть все это…
– Неужто до тебя начал доходить свет истины?
– Я ни разу не слышал, чтобы какой-нибудь город провалился в тартарары со всеми жителями. А тут, у вас, судя по твоим словам, это дело налаженное.
– Улей, дружище Карат, очень непростое место. Потолкаешься немного и быстро все поймешь. Не забивай голову лишним раньше времени, оно тебе не надо сейчас. Ну так вот: потроха споровых мешков нам нужнее хлеба, важнее всего. Вот что́ нужно в первую очередь человеку? Вода и еда, а уж потом все прочее. С водой, как ты сам понимаешь, недостатка нет. Поговорим о еде, ты ведь не против?
– Я слушаю.
– При любой перезагрузке сюда столько всякой жратвы падает, что только успевай собирать. Вон посмотри на полки этого магазина. И представь, сколько здесь, в одном кластере, таких магазинов. Представил? А таких кластеров столько, что даже приблизительно никто сказать не может. То есть голод нам не страшен. Делать дела на продуктах из-за этого изобилия невозможно, разве что где-нибудь нароешь пару-тройку ящиков деликатесов. Сойдет свежая паюсная икра, гурманы у нас еще не перевелись. А чем за нее платить тому, кто нарыл товар? Рубли и доллары здесь только на растопку годятся. Нужен компактный и всем нужный эквивалент.
– Хочешь сказать, что споровики у вас вместо денег?
– А ничего у тебя голова, иногда успешно варит. Видно, в себя приходишь, скоро втянешься в наши дела. Да, Карат, эти виноградины у нас – главная валюта. Универсальная. Всем всегда необходимы, спрос устойчивый, размеры и прочее всегда одинаковые, подделок не бывает. Это тебе не какие-нибудь бумажки с водяными знаками, которые ничем не обеспечены, – у споросов обеспечение круче не придумать. Жизнью они обеспечены, нашей жизнью.
– Эта гадость всегда зрелая? Одного размера?
– Сам удивляюсь, но так оно и есть. Расхождения мелкие, только на точных весах можно определить, никто к такому не придирается. Они, похоже, в какой-то момент вырастают в споровом мешке за очень короткое время. Или даже мгновенно появляются. С горохом и прочим все так же само.
– Но горох реже?
– Ага. И в мелких тварях, которые только начали развиваться, его вообще не бывает. В общем, с этого лотерейщика мы неплохо подогрелись. Если у тебя все пучком, одного спорана хватает на неделю плюс-минус пару дней. Но если заболеешь чем плохим, пусть и болеют тут редко, или покалечишься, как вот ты, – надо пить часто и много, хоть и не сильно усердствуя. Регенерацию и прочее живчик так подстегивает, что пулевое ранение зарастает через пару дней, будто и не было его. Ну, это если не задело чего из важного. Мы с тобой, Карат, теперь те еще мутанты. И не просто мутанты, а мутанты-паразиты. Паразитируем на зараженных. Чего кривишься? Радуйся, что нам мясо человеческое не нужно, или чего похуже. Легко мы с тобой отделались, получается, людьми остались, пусть и странными. К живчику ты быстро привыкнешь, забудешь, как морщился. Все мы такими были поначалу. Ну так чего? Благодарен ты мне хоть чуток за лечение и слова умные?
– Весьма благодарен.
– Ну так окажи любезность, просвети меня, мародера бессовестного, чем в вашем околотке разжиться можно без излишнего напряжения сил и смертельного риска?
