– Рот захлопнул! Не шуметь! Бросил топор! Бегом бросил! – с угрозой протянул незнакомец и, склонив голову, нажал кнопку на малогабаритной радиостанции, закрепленной на плече, проговорив непонятное и нехорошее: – Точку спалили, свежак левый заявился, пустышей навел. Даже если его грохнуть, они теперь все равно оравой тут крутиться будут.
Рация еле слышно пискнула, донесся ответ:
– Уводи его оттуда.
– Понял.
Указав стволом в сторону лесополосы, что тянулась далее вдоль трассы, автоматчик прошипел:
– Идешь прямо туда. Ни шагу в сторону и не оглядываться. Дернешься, пристрелю сразу. Пошел!
Ничего другого не оставалось, как подчиниться.
Дошли до деревьев, где Карат на ходу мрачно уточнил:
– Через кусты ломиться?
– Сказано же было – иди прямо! Или по-русски не понимаешь?! Вперед!
Кусты здесь на редкость густые. Спасибо, что не колючие. Пробившись через стену на совесть спутанных ветвей, Карат оказался на относительно свободном пространстве – здесь, в тени от деревьев, заросли были не настолько серьезными.
А еще здесь скрывались люди. Пять человек: двое полностью в камуфляже, двое частично в нем, и лишь один в мешковатых штанах и черной кожаной куртке. Из всех присутствующих он был самым старшим, лет за сорок, остальные не младше двадцати пяти, но и не старше тридцати. Все при серьезном оружии: четыре автомата и ручной пулемет, у парочки пистолеты в кобурах, к дереву прислонена зеленая труба одноразового гранатомета.
«Гражданский», с неприязнью уставившись на Карата, спросил:
– И кто тебя просил нашу точку палить?
Тот пожал плечами:
– Не знаю, о чем ты вообще, но даю честное пионерское слово, что поджогами не занимался.
– Типа с чувством юмора? Кто такой?
– Карат.
– Ух ты, да у него уже имя есть, а мы-то подумали, что ты свежак.
– Я и есть свежак. Свежий.
– Свежие у нас себя Сережами да Сашами зовут.
– А я тут пересекся с одним, он меня и окрестил.
– С кем?
– С Шустом.
– Не знаю такого.
Усатый вмешался в разговор:
– Мелковатый, с брюшком небольшим и хитрый весь такой? Болтливый.
– Похож, и поболтать любит.
– И бегает как наскипидаренный?
– Да, это точно он.
– Шапкун, ты этого Шуста знаешь? – уточнил усатый.
– Да, сталкивались пару раз. Мужик в первые ряды не лезет, но болтун и выпить не дурак, такого запомнить легко. Он раньше таскал жевела[2] от ксера, который уже третий год сидит в шестьдесят втором. Кирпичники за них отваливают неплохо и берут сколько ни дай.
– А чего бросил это дело? Не отбивалось?
– Да может, и не бросил, но слышал я, что недавно он нарвался по-крупному. Потерял весь товар, голый и босой остался.
– Бывает… Карат, ты нам всю малину обломал. Мы тут не просто так сидим, мы дорогу пасем. Важная дорога, важные машины по ней катаются. Сам понимаешь, что нам лишнее внимание совсем ни к чему, а ты всех пустышей переполошил, теперь они не скоро успокоятся.
– Они бы и без меня возбудились из-за вашего Шапкуна. Он ходил там же, где и я.
– Не ходил он, а устроился на точке удобной. Его пустыши игнорируют, такой уж талант у паренька. Только тебе там что-то понадобилось, вот и навел ораву. Теперь эта точка стала совсем горячей, придется менять, а мы на нее рассчитывали. Не наша это поляна, вклинились удачно, думали сработать там, где никто нас не ждет. А теперь за версту видно, как пустыши переволновались, и даже полный баран поймет, что неспроста это.
Карат покачал головой:
– Я половину из сказанного не понимаю.
