Единственным, кто хоть как-то скрашивал её нынешнюю жизнь, был Шут. Молчаливый парнишка, которого они с Греком когда-то вытащили из пылающей школы на свежем, захваченном матёрыми тварями кластере, и сам избегал общества других людей, не горя желанием общаться с малознакомыми стронгами. А у Бурана сейчас хлопот был полон рот, всё его время съедали свалившиеся с лёгкой подачи Дикаря ему на голову заботы о группировке стронгов и их новом доме. Поэтому нимфа взяла над ним шефство и таскала на вылазки с собой, несмотря на сдержанное, хоть и явное недовольство приёмного отца парнишки, которым, по сути, и стал Буран. И Шут сейчас был едва ли не единственным человеком в Улье, который хоть как-то мог скрасить и приподнять мрачное настроение нимфы.
От размышлений, в которые девушка погрузилась с головой, её отвлёк сигнал вызова рации.
– Движение на двенадцать часов!
Сейчас их отряд прятался на границе городской черты Полярных зорь. Отсюда была отлично видна красно-белая труба АЭС, да и вообще место это было выбрано неспроста – они засели в водонапорной башне, служившей отличным наблюдательным пунктом, с которого открывался великолепный обзор на весь кластер. Этим и воспользовался Фидель, засевший на её вершине, где они прятались несколько последних часов. И вот теперь он подал голос по рации, заметив кого-то снаружи. После той истории с огромной бандой атомитов, которых отряду Дикаря и Якута удалось знатно потрепать, девушка сдружилась с парнями и теперь частенько моталась на вылазки именно с ними. С отрядом Кавказа у неё в последнее время отношения не складывались, она чувствовала немой укор, идущий от них. Её винили в смерти Тамтама, ведь это именно она настояла на том, чтобы сенс отправился во Флюгер с Дикарём. И не сказать, чтобы этот укор был беспочвенным, девушка подсознательно признавала их правоту. Поэтому с людьми Кавказа она в рейды старалась не ездить. А прочие отряды стронгов, примкнувшие к Дикому стабу, были ей по большей части незнакомы. За тот год, что она провела в плену, многое изменилось, большинство тех, кого знала раньше, либо погибло в стычках с мурами, внешниками и тварями, либо подалось в другие края. Поэтому как-то незаметно девушка прикипела к Якуту и его людям – та история с атомитами сблизила их.
– Кто там?
Блондинка отозвалась для проформы, хотя уже успела ощутить отклик своего ключевого дара. Она почувствовала вибрации тонких незримых нитей, соединявших её с подконтрольными ей марионетками.
– Твои болванчики идут. И с ними один свежий пассажир! Всего восемь тел. Минут через десять будут у нас.
Восемь – это хорошо. Это значит, что из десятка отправленных на суицидальную вылазку муров смогли выжить целых семеро. Учитывая весь тот кромешный ад, который творится на только что перезагрузившейся Зоне, это отличный результат – она ожидала гибели не менее половины марионеток. Не зря она с такой тщательностью и старанием выбирала себе подшефных, фильтруя попавших ей в руки Чертей. Буран не был в восторге от этой идеи, но альтернативой этой идее было то, что под чёрный дождь придётся отправлять своих собственных людей, поэтому у него не оставалось выбора, кроме как согласиться. Марионеток было не жалко.
– У них на хвосте рад-мутант. И похоже, что твоих матрёшек немного потрепали.
– Ну, они же не на прогулку в летний парк мотались! Мут серьёзный?
