По размеру пластина была как лист бумаги формата А-четыре, золотая кайма, бежавшая по кругу с закруглениями на углах, поблёскивала в ярком свете ангара. Прозрачное как слеза бирюзового цвета стекло не было ни поцарапано, ни истёрто, и не имелось никаких отметин на нём и на кайме.
Берковская посмотрела на него, улыбнувшись на одну сторону лица, и повертела в руках. Не найдя ни одной видимой кнопки или отметины на золотой кайме, девушка взяла и приложила ладонь к холодному стеклу.
Вдруг предмет, тонкий как карандаш издал лёгкую вибрацию и на его прозрачной поверхности высветился эпителий ладони Анабэллы и красные символы, не похожие ни на один человеческий формат и стилистику письма.
На земле за весь период её развития, по мнению официальной истории существовало более семи тысяч форматов письменности. И ещё половина от известного объема существовала с того момента, когда у официальной истории, археологов и учёных не было технологических средств, знаний и компетенций идентифицировать и подтвердить их существование в виду полного исчезновения следов древних цивилизаций.
И здесь сложно было угадать, к какому именно типу письма и народу, обществу принадлежали эти символы. Они исчезли спустя десять секунд вместе с чётким отпечатком эпителия всей ладошки юной Берковской.
Бэль моргнула пару раз, смотря сквозь прозрачный элемент, и проговорила для Прометея, выгружающего очередную партию из поднятой со дна корзины с окаменелостями, которые теперь лежали везде, где только можно. – …Прометей, кажется, мы нашли чей-то компьютер.
Когда Берковская двинулась в лабораторию и принесла с собой прозрачную пластину, Кристина и Александр, оба, оперев руки о стол, склонились над аквариумом и смотрели на предмет цвета шлифованной стали, полностью сбросивший с себя наслоение.
Анабэлла сначала не поняла, чему они так умиляются, но потом, развеяв размышления по поводу пластины, приглядевшись к резным формам повнимательней, и поняв, что перед ними, вскинула тёмные брови на загорелый лоб, проговорив, – мило!
Кристина перевела карий взгляд на Анабэллу, улыбнулась ей, и снова посмотрев на вытянутое тело дикой кошки, застывшей в походке, ответила, – превосходно! Не золото, но даже лучше!
Дикая кошка соотносилась размером с современной, но по строению тела походила на явно не одомашненный животный экземпляр. Зубы торчали из раскрытой пасти, тоненькие нити усов расходились в разные стороны, коготки на лапках едва ли не впивались в поверхность стекла, хвост был прижат к телу и слегка изогнут. Она стояла на четырёх лапах уверенно и грациозно, без подставки и подпорки.
Сокольский, взглянув на Анабэллу и пробежавшись взглядом по её находке, которую она прижимала к груди, ухмыльнулся и добавил, – это ещё не все, смотри внимательно! – и после юноша запустил руку с надетой на неё перчаткой в аквариум и толкнул кошку. Та повалилась на бок, с глухим стуком ударившись о сверхпрочное стекло аквариума.
Анабэлла не поняла затею юноши. Кристина, едва покраснев, и, потрогав бархатистую щёку, снова расширила глаза.
Вдруг, отлитая из неизвестного металла кошка без скрипа повернула шею, подняла голову, покрутила острыми ушками. Существо осмотрелось вокруг, моргнув металлическими веками, зевнуло, широко раскрыв клыкастую пасть. Затем киса приняла лежачую позу, почесала за ухом задней лапой, взмахнула игриво хвостом, на котором была видна каждая металлическая волосинка, как и на всей поверхности шерсти. Снова встав на четыре лапы, она застыла в том положении, с которого её стронул Сокольский.
