Пнули ногой, без фанатизма, но больно, конечно. Я продолжил:
– Да ладно тебе, это зря. Вот послушай. Введена стандартная такса – пять жемчужин за любого. Пять красных жемчужин. Не больше, не меньше. Если раненый, то на две меньше. Если по твоей вине раненый или у человека с психикой что-то ненормальное, то не заплатят ничего. Хоть ребёнок хозяина стаба, хоть последний наш дурень деревенский, плата будет одинаковая. Это чтобы всех приводили, не выбирали. Потом таким, как вы, дадут два часа на отход, и вас погонит наш спецназ. Сейчас у вас шансов много, уж поверьте, у нас из Пекла твари прут и сильно по лесам и болотам вас гонять не будут. Вот такой способ заработать.
– Ну да. Сказочки! Пять красных жемчужин с кондачка.
– Да. За любого. Вы же не лохи? Или лохи? – увидев интерес, я начал наглеть.
– Слышь!!! – слегка пнули ногой, чисто обозначить возмущение.
– Да-да, самые натуральные.
Пацаны вначале слушают, потом базар прокачивают, а потом смотрят. В натуре, или за базар отвечать надо.
– Ну, ты! Это!..
– У, какой злой! Ты вообще-то развяжи вначале, – настойчиво предложил я.
– С чего это?
– Да ты думаешь, я геройствовать стану? Развяжи старика.
– Хэ! Прямо старика?
– А хочешь, я тебе расскажу, почему коммунисты в ноябре праздник Великой Октябрьской Социалистической революции празднуют?
Два движения ножа, и я свободен. Бандиты и дети живут чувствами и информацию воспринимают крайне специфично. Пока геройствовать не собирался, а они в полном обвесе и с автоматами.
– Вот посмотри на мои сапоги-скороходы.
– Гы-ы… И где ты их взял только? С этого снял, как его, с князя?
– Может, и с князя. У нас терем прилетает из двенадцатого века. Удобные они очень, хотя странные, но мне, старику, можно. Мне их девки расшивали специально. Ты вот внимательно посмотри.
– Чё тут смотреть? Хрень какая-то! Убожище!
– Нет, это не хрень. Вот они такие красные, красивые, бисером обшиты, цвет у бисера какой? Раньше обшивали сапоги золотом, жемчугами, серебряные пряжки. А вот это видишь?
– У-у-у! Ё-ё-ё!
– Вот. Красная. Это аванс к ещё четырём, если целым доведёте. Вы тут за одну такую готовы своих корешей порешить, а у меня на сапогах пришиты. Мы по одной таскаем, если потерялся, с вами, баранами, расплатиться.
– Но-но! – чисто символически обозначили пинок по голени.
– Вот видишь, есть чем поживиться. Срезай, срезай, только аккуратно, сапоги мне не попорть.
Бам! В женской голове добавилась дырка. Ну, извини, тётка. Мы с тобой, конечно, не были знакомы, но мне надо возвращаться, меня ждут, а за тебя я отомщу, наверное.
Вполне логично. Из-за пары потрохов её таскать никто не будет по болотам, а от спецназа с грузом бегать глупо. У меня жемчужина по факту есть, и ещё пообещал. Конечно, мне не поверили, но если не проверят, то себе этого никогда не простят, а тётка однозначно в их планы не вписывается. Состав экспедиции определился. Я, изображающий лоха, некий старик-ботан, и два джентльмена удачи. Беру свой палаш.
– Э-э-э? – один из муров предупреждающе подал голос.
Я вопросительно смотрю. Второй мур тоже удивлённо посмотрел на напарника.
– Штырь, ну ты вообще! Пускай таскает. Хомячка домашнего бояться вздумал. Намордник ещё ему надень и шлейку. Гы-гы-ы.
Я закрепил палаш на поясе. Теперь у меня есть специальное право на ношение оружия.
– Ещё пару автоматов прихватить не помешало бы, – решил я обзавестись и стволом.
