Проводница аккуратно взяла лезвие и чиркнула по юбке, создавая длинный разрез. Затем с другой стороны. В разрезе мелькнули голые ноги и даже краешек нижнего белья.
– Ну вот, – сказала она. – Теперь и побегать можно.
Затем скинула узкий служебный пиджак и выдернула рубашку из-за пояса, расстегнула несколько пуговиц на воротнике и снизу, чтобы она как можно меньше стесняла движения, а низ завязала в узел, сделав подобие топика. Несмотря на кошмар текущей обстановки, Лёня даже несколько расслабленно улыбнулся – данные действия проводницы на миг позволили забыть об апокалипсисе.
Проводница тем временем отрезала от юбки полоску ткани и, скинув с головы служебную пилотку, собрала волосы в хвост и перевязала лентой. Лёня тоже от нечего делать сунул свои лекарства в карман нательной футболки, а затем, разобрав бритвенный станок, переложил лезвия в карманы джинсов.
– На мою жопу пялился, – заключила проводница, – нормальный мужик.
– Спасибо, – кивнул Лёня. – Слушай, я тут подумал: когда поезд скатится и остановится, мы сможем выйти, и те, кто едут в соседних вагонах, тоже смогут выйти и попытаться сожрать нас.
Лёня помолчал какое-то время.
– А ещё мне кажется, что если ты говоришь, что местность так кардинально изменилась, то могут измениться и господа встречающие.
– Я тоже об этом думала, – сказала проводница. – Поэтому предлагаю, как только поезд сделает остановку, открыть дверь, взять ноги в руки и свалить, а уже потом разбираться, как наши пассажиры стали каннибалами.
– Давай-ка я сейчас выйду в тамбур и завяжу двери в вагоны, – предложил Лёня. – Если услышишь, как меня едят, закрывай дверь.
Лёня понимал, что он смертник, – скорее всего, ещё немного, и сердце убьёт его, даже странно, что оно до сих пор работало. Девушка хоть и не знала о его проблемах с сердцем, но тоже понимала, что он, вероятнее всего, смертник. Гибнуть не хотела, но и жертвовать случайным попутчиком не желала, поэтому просто чмокнула его в щёку и шепнула:
– Я буду ждать.
Лёня вышел в тамбур и улыбнулся, как кот, объевшийся сметаны. Надо же, какая умница попалась. Настроение подняла и ободрила, и замотивировала-то как… Что ж, за такую женщину можно и умереть. Судя по тому, как она хорошо разобралась в ситуации и перекроила одежду, то ещё выживет в этом аду.
Лёня снял галстук. Двери с поворотными ручками… Как неудобно… Ладно, выйдем из ситуации… Нужно сделать так, чтобы ручка не вращалась, привязываем так и вот так… На вторую ручку Лёня использовал ремень, благо джинсы хорошо держались и без него. Постучал в дверь туалета. Дверь приоткрылась.
– Готово, – сказал Лёня.
– Настоящий мужик, – сказала девушка, выходя.
Лёня мысленно оценил свою худощавость, лёгкую сутулость, и мысленно хмыкнул. Но сделал вид, что верит, а затем сел на пол и спросил:
– Как ты сказала, тепловоз?
Девушка кивнула.
– На чём едем?
– Дизельное топливо, – ответила девушка. – Солярка.
– То есть, если машинист погиб, мы будем ехать, пока не кончится горючее? – спросил Лёня.
Девушка кивнула.
– Хреново… – протянул Лёня и мысленно добавил про себя: «Добро пожаловать в адский экспресс».
